В 1961 году Николай Акимович НЕРЕВЯТКИН начал свой трудовой путь дежурным инженером энергопоезда и в итоге посвятил «Камчатскэнерго» всю свою жизнь.
Становление и развитие энергосистемы происходило при его непосредственном участии. Энергосистема, созданная в сложнейших условиях Камчатки, – это плод и его ума, энергии, недюжинной работоспособности. Николай Акимович пускал в строй и производил отладку работы, а впоследствии осуществлял руководство камчатскими электростанциями ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2. За трудовой подвиг, личный вклад в развитие энергетики Дальнего Востока Н.А. Неревяткин удостоен званий «Заслуженный работник Минтопэнерго», «Заслуженный работник ЕЭС России».
Памяти ветерана посвящается
Николай Неревяткин родился на Камчатке в 1936 году. Окончив 10 классов, поехал в Ростов получать специальность, по тем временам очень перспективную – железнодорожник. После института с дипломом инженера-механика отправился по распределению в Свердловскую область в леспромхоз. Там он дослужился до начальника узкоколейки. А потом решил вернуться на Камчатку. Но что делать человеку с таким образованием на Камчатке, где не было железных дорог? Дорог и вправду не было, но поезда были!
При восстановлении народного хозяйства, разрушенного войной, энергопоезда – мобильные электростанции – работали по всей стране, в том числе на Камчатке, на мехзаводе. Энергопоезда – это отдельное направление в энергетике. После войны, когда восстанавливали страну, энергопоезда обеспечивали все строительство: Волго-Донской канал, Ленские алмазные прииски… Любая большая стройка начиналась с установки энергопоезда. Пригнали энергопоезд, установили, сделали подключение – и через месяц он уже выдает 4 мегаватта электроэнергии. Мобильно все и оперативно.
«Мы в институте проходили котлы и турбины, поэтому разобраться было нетрудно, – рассказывал Николай Акимович. – Стажеру полагался испытательный срок в несколько месяцев. Но людей не хватало, поэтому моя стажировка заняла меньше недели. А потом меня сразу поставили в смену дежурным инженером. У нас было два энергопоезда: МП-5000 – это «Метрополитен-Виккерс» – английский. Он был 1944 года рождения, старенький. Второй – 152 поезд – был довольно новый. Его доставили сюда прямо из Брянска с завода. Что такое энергопоезд? Брянский, например, выглядел так: три вагона-котла, один вагон-турбина, один вагон – это щит управления, вагон вспомогательного оборудования и еще один – это лаборатория. Всего семь вагонов. А английский «Метрополитен-Виккерс» состоял всего из двух вагонов. Там был один котел на 5 000 киловатт, он выдавал тридцать тонн пара в час. А во втором была турбина с электрическим щитом. Хороший был поезд, чудесный. Очень компактный, оборудование было совершеннее, чем на нашем брянском».
В 1964-м энергопоезда, которые работали в областном центре, объединили в одно предприятие – «Паротурбинные электростанции». Его директором стал Николай Елин, а главным инженером – Неревяткин. Спустя три года Неревяткин сменил Елина, когда тот перешел в «Камчатскэнерго» заместителем управляющего.
«Поезда работали до 1970 года, – рассказывал Николай Акимович. – А когда ТЭЦ-1 вошла в устойчивый режим, их стали закрывать. Меня перевели на ТЭЦ главным инженером».
В сравнении с ТЭЦ энергопоезда казались первобытным строем. На ТЭЦ было тогда самое чистое и современное производство в областном центре. Первым ее директором работал Владимир Колосов, выдающийся энергетик, который запускал эту станцию. После его ухода с должности вопрос о новом директоре долго оставался открытым. Неревяткин был лучшей кандидатурой, но он неоднократно отказывался от этой должности. Наконец, его вызвал управляющий «Камчатскэнерго» Юрий Виштак: «Я тебе так скажу: или становись директором, или уходи со станции. Мы тут не в бирюльки играем. Мне надо, чтобы станция нормально работала». Пришлось согласиться.
Когда эту станцию начинали строить, считалось, что она будет обеспечивать только судоремонтный завод и прилегающий рабочий район. Потом в проект вносились изменения, станцию неоднократно перестраивали. Полученный результат сильно отличается от первоначальных планов.
«ТЭЦ-1 пережила четыре очереди строительства, – вспоминал Николай Акимович. – Сначала там работало две машины на 12 МВт. В конце 1960-х этого стало не хватать. Добавили еще две – на 25 и 50 МВт. А в середине 1970-х – новый дефицит электроэнергии. Давай третью очередь – две турбины по 55 МВт. А в 1980-х перед нами опять ставят задачу дать больше мощности».
Всего на ТЭЦ-1 с участием Неревяткина запустили четыре турбины и семь котлов. Лучшего «пускача», чем он, на Камчатке не было. Поэтому, когда в 1985-м подошло время запускать ТЭЦ-2, Неревяткина отправили туда. «Вызывает меня Зиновьев Павел Павлович, секретарь обкома партии, и говорит: «Давай, иди на ТЭЦ-2. Или грудь в крестах, или голова в кустах. До пуска станции осталось полгода. Твоя задача – запустить в работу ТЭЦ-2». Станция уже была построена, но там стояла мертвая тишина. Предстояло вдохнуть в нее жизнь. Всем пришлось здорово потрудиться. Пуск ТЭЦ-2 был очень тяжелый, но обошлись своими силами. С материка пригласили только одного человека на должность начальника цеха, а все остальные специалисты были местные, в основном с ТЭЦ-1.
На ТЭЦ-2 Николай Акимович работал главным инженером до 1988 года. «Шла перестройка, – рассказывал Николай Акимович. – Горбачевская власть демократию развела – дали установку на выборы снизу доверху: от мастера до директора. У меня авторитет был высокий. Меня бы выбрали. Но в той ситуации я понял, что не хочу и не смогу работать в таких условиях. Чтобы мастера не я назначал, а мне его выбрали, подсунули какого-то?! Чтобы начальника цеха мне выбрали и подсунули? И чтобы еще и меня выбрали, а не назначили? Не хочу я такого! И ушел в «Камчатскэнерго» заместителем управляющего по общим вопросам, снабжением топливом занимался».
В этой должности спокойно работать пришлось недолго, потому что вскоре началась вакханалия с поставками мазута. Неревяткин вернулся на ТЭЦ-1 начальником топливно-транспортного цеха и попал в самую гущу событий, когда грянул энергокризис. «Все 1990-е годы, когда жили от танкера до танкера, я был на острие этой проблемы. Помню, на пирс ТЭЦ-1 в 1995 или в 1996 году приезжает Бирюков, топлива нет, а танкер стоит в бухте. Все начальство стоит на пирсе, смотрит на этот танкер. А топлива уже на станциях практически нет. Хоть гаси весь город. Бирюков подошел, поздоровались. Где, говорит, танкер? А вон он в бухте стоит. А чего он там стоит? Таможня и пограничники, говорю, добро пока не дают. А почему, спрашивает, ты не звонишь начальнику таможни? Я говорю: у меня погоны не те, чтобы ему звонить. Они же даже разговаривать со мной не станут. Давай, говорит, номера телефонов. Позвонил. Тут же, молниеносно, примчались пограничники, таможня мгновенно откуда-то на пирсе появилась. Глядим, и танкер уже к пирсу тащат», – вспоминал Николай Акимович.
«Однажды причалили два танкера, – рассказывал он. – Вскрываем фланец, по которому топливо подают. А там – вместо мазута камень. Оказалось, что это особый вид топлива, которое плавится только при 47 градусах. На танкерах – 30 тысяч тонн горючего, которое нужно нам как воздух. А мы не знаем, как его перекачать на ТЭЦ-2 за 20 километров от пирса. Но выход нашли. Дали на ТЭЦ-2 тонн 200 дизтоплива. Они нагрели трубопровод до нужной температуры. И все 30 тысяч тонн скачали на обе ТЭЦ и сожгли. Потом на Камчатку пришло письмо от одной зарубежной фирмы, в котором она предостерегала от покупки этого топлива. Оказывается, его привозили в Нью-Йорк. Во время перекачки оно застыло в трубопроводе. Американцам пришлось демонтировать 400 метров трубы. А нам удалось его прогнать через 20 километров. Просто жизнь нам не оставила выбора. Если бы не сожгли тот мазут, пришлось бы областной центр полностью «гасить».
Николай Акимович с уважением вспоминал тех, с кем работал: Елин, Колосов, Виштак, Булочников. Это были столпы камчатской энергетики. Но работали в энергохозяйстве люди, которые не занимали высоких должностей, но их вклад в общее дело был не менее важен.
«Работал на энергопоездах мастер котельного оборудования Алексей Иванович Зудин, – рассказывал Николай Акимович. – У него образование – не выше техникума, но был чудесный специалист. На нем все котлы держались. Потом я его перетащил на ТЭЦ-1. Он навел порядок в мазутном хозяйстве, в котельном цеху. Вместе с ним пускали ТЭЦ-2. Нигде не могли без него обойтись».
«Время пролетело быстро, но кое-что мы все же успели сделать», – завершил нашу беседу Николай Акимович. Это «кое-что» – энергосистема, созданная почти с нуля в сложнейших условиях Камчатки. В ее истории не было легких времен. Но, несмотря на беды и проблемы, она служит нам уже более полувека. Пожелаем этому предприятию, его коллективу и ветеранам – успехов, здоровья, энергии!
Воспоминания записал Кирилл МАРЕНИН,
к публикации подготовил Алексей ГАВРИЛОВ