Свидетельство о регистрации
ЭЛ № ФС 77-84799 от 3 марта 2023 г.

«Я уезжаю из-за любви к театру»

08:05
5839

Юбилейный сезон Камчатского театра драмы подошел к концу. Вместе с ним завершается карьера и более чем пятнадцатилетнее служение театру артиста Павла КОЛОТОВКИНА. Вместе с ним со сцены уходят и любимые зрителями спектакли «Женитьба Белугина» и «Брат Чичиков». В прощальном интервью артист рассказал о своем долгом романе с театром и его самых ярких страницах.

– Сегодня ты опытный и зрелый актер со счастливой судьбой в профессии. Как начиналась твоя жизнь в театре?

– Я родом из маленького поселка. Рядом с нами село Нарым, в котором был в ссылке Сталин. Поселок наш находится на острове, который со всех сторон огибает Обь. Развлечений особых в моем детстве не было, но у нас есть замечательный Шпалозаводской народный театр. Он, кстати, в прошлом году отметил юбилей. Это прекрасный театр со своими традициями. Мое формирование пришлось на 1990-е, и с выбором профессии все складывалось как-то само собой. Я пришел в кружок изобразительного искусства, его закрыли; пришел в фотокружок – через какое-то время закрыли и его. Потом я пошел в музыкальную школу, в конце концов и ее закрыли, потому как не было финансирования. Остался только народный театр, в который я с удовольствием ходил, потому что там было интересно.

– Что подтолкнуло тебя к выбору этой профессии?

– Нас постоянно от школы отправляли на конкурсы чтецов. И либо у меня хорошо получалось читать, либо я просто легко учил стихи, но я постоянно ездил на конкурсы – районные, областные. Наверное, тогда состоялось мое первое соприкосновение с профессией. Именно в те годы я стал задумываться о том, чего хочу, что мне интересно в жизни, чем хочется заниматься. С первых шагов в народном театре я серьезно относился к актерской профессии. У нас была сильнейшая труппа, такому уровню могут позавидовать многие профессиональные артисты. Я до сих пор приезжаю в свою деревню, смотрю спектакли, и это очень сильно. Помню мой первый выход. Это был спектакль «Ревизор». Я играл товарища Ревизора. С этим отрывком мы заняли первое место на областном смотре.

Когда закончилась школа, я сказал матери, что хочу поехать в Томское культпросветучилище. Это был 1996 год. Денег не было совсем. И она мне сказала: «Куда ты поедешь? У нас даже на спички нет денег». Я устроился на завод и какое-то время там проработал. Потом уехал во Владивосток и случайно наткнулся на институт искусств, куда и поступил.

– Когда ты начал чувствовать свободу в профессии?

– Моя беда в том, что в первые годы профессиональной карьеры я был слишком ответственным. Для меня было важным не то, что я получил роль и могу делать в ней что-то, мне было важно делать то, что от меня требует режиссер. И это большая ошибка для начинающего артиста. Здесь важно научиться соблюдать тонкий баланс. Нужно делать то, что просят, но при этом не терять свободы. Это я понимаю уже сейчас, с высоты опыта. Тогда мне сто процентов не хватало свободы, внутренней прежде всего.

На втором курсе меня пригласили служить по контракту в Приморский театр имени Горького. В этот театр меня привел ведущий артист Александр Славский. Он оказал огромное влияние на меня как на актера. Хотя он не был моим педагогом, именно он рассказал о том, как себя вести в театре, и очень многое дал в профессии. Первой моей ролью в этом театре была роль Царевича в спектакле «Борис Годунов». Помню, когда узнал об этом предложении, засел в библиотеке и стал читать историю. И до сих пор эту роль вспоминаю как подарок судьбы.

– Вспомни, как ты начинал работать в Камчатском театре драмы?

– Когда я пришел, костяк труппы был неизменным. Таким он остался и сегодня. Артисты достаточно дружелюбные, принимали как своего, как родного. Но это во многом зависело от руководителя. Помню, как Зоя Серафимовна (заслуженная артистка РФ Зоя Янышева. – Авт.) встречала нас пирогами с капустой и с рыбой. И когда художественный руководитель Валентин Васильевич Зверовщиков приехал за нами в аэропорт, он вел себя совершенно по-отечески. Я совсем не чувствовал себя чужим. Не было волнения, страха, было легко.

Самым ярким впечатлением первых лет в театре драмы был первый спектакль, который я увидел здесь, – «Изобретательная влюбленная». Он был невероятно слаженный, и артисты в нем так сошлись, что все были на своих местах, адекватно амплуа. Этот спектакль был замечательным. Помню, как приехал на гастроли мой однокурсник, ныне успешный режиссер, который в то время работал в театре Тихоокеанского флота. Он сказал, что остался бы работать в этом театре только из-за одной «Энаморады». Этот спектакль показывал труппу на высшем уровне. Его поставил режиссер Андрей Горбатый.

– А какой период в театре ты вспоминаешь с особой теплотой?

– Очень запомнился мой первый спектакль с Валентином Васильевичем Зверовщиковым «Сон в летнюю ночь». Меня сразу поразило, насколько легко он работает с артистами, как просто ему было найти общий язык и подход к любому, неважно, заслуженный, народный артист или только пришедший студент. С ним у меня в театре было самое лучшее время. И я глубоко сожалею о том, что он сейчас не в театре драмы и комедии. На мой взгляд, это большая потеря для театра и артистов. С ним легко. Он веселый, озорной и может собрать труппу воедино. После его ухода это не удавалось никому, а ведь в театре это очень важно. Несмотря на разность мнений, характеров, взглядов, театр должен быть един. И такой объединяющей фигурой, конечно же, должен быть либо художественный руководитель, либо директор театра. Должен быть человек, вокруг которого все будет собираться. Каждый артист эгоцентричен, каждый жаждет внимания. И если не собирать их вместе, каждый будет тянуть на себя. Но театр должен работать во благо всех, а не одного.

– А сложные моменты? Приходилось ли тебе отказываться от ролей?

– Помню один случай. Над ним до сих пор все смеются. Приехал к нам из Москвы режиссер Сергей Юрьевич Стеблюк. Классный режиссер! И первый спектакль, который он здесь поставил, был «Дембельский поезд, или Бог любит». Это были две одноактные пьесы, которые были совмещены. И, на мой взгляд, он гениально это сделал. Он их так перекрестил, что они сплелись и стали одним неразрывным целым. В «Дембельском поезде» речь шла о трех погибших солдатах, а «Бог любит» про трех рожениц, которые лежали в больнице. Это был прекрасный спектакль, один из моих любимейших. Он был невероятно мощный, он был тяжелый! Такие спектакли не пользуются спросом у публики, на него ходили единицы, и прошел он всего пару сезонов. Но после спектакля к нам за кулисы приходили взрослые мужики и благодарили нас, говорили, что «мы вывернули их наизнанку». Для артиста очень важно играть такие спектакли хотя бы раз в несколько лет. Делать что-то такое, что помогает человеку подумать о важных вещах, рождает в зрителе движения души. И это был именно такой спектакль.

Я получил в нем роль Вани. Роль была практически без слов, только пара реплик во втором акте и монолог. Весь первый акт я сидел и смотрел на всех. Помню, когда мы прочитали пьесу, я пришел на следующий день очень рано в режиссерскую. Там стоял классический длинный стол. И вот я швыряю роль, она катится через весь стол, останавливается перед режиссером, а я говорю: «Вот когда напишите мне слова, тогда и приглашайте!» Он был шокирован. Но в спектакле я остался. Прорепетировав, я понял, что с этим режиссером будет интересно. Вместе с Сергеем Юрьевичем мы были создателями этого спектакля и знали про спектакль все. Когда он уезжал, попросил меня остаться ответственным за спектакль. Для каждого артиста я расписал, где кто и когда выходит, на какую реплику, как он идет, по какой траектории. У меня было два тома! Я писал несколько недель и знал все досконально.

А вообще, отказываться приходилось. И не один раз. Не могу работать, когда не понимаю, что от меня нужно. Если человек не может объяснить, считаю честным и правильным разойтись на раннем этапе.

– А какими качествами должен обладать по-настоящему хороший режиссер?

– Режиссер – это человек, у которого я могу чему-то научиться. Он должен уметь ответить на любой вопрос, который я задаю по пьесе, по персонажу. Последние два режиссера, с которыми я работал, замечательные профессионалы – это Егор Чернышов и Виталий Дьяченко. Они могли объяснить все. Для меня это показатель. Я могу довериться такому режиссеру и иду за ним.

Мне всегда проще работать с режиссером, который с уважением относится ко всем без исключения и может выслушать мнение по поводу того или иного персонажа или события в пьесе. Даже если он это не возьмет. Есть режиссеры, которые открыто говорят: «Мне твое мнение не интересно». Так тоже может быть. Но в таком случае, я считаю, он уже не должен ни о чем спрашивать. Он просто говорит, а я исполняю. Такие режиссеры тоже бывают. Об этом нужно договориться корректно. Я достаточно эмоциональный человек. И когда со мной общаются грубо, я моментально закрываюсь и мне становится неинтересно работать. Это мешает в жизни, но я ничего не могу с собой поделать. Нужно с уважением относиться ко всем. Даже если ты считаешь, что человек глуп, нужно делать все корректно. Без любви дети не рождаются, а спектакль называют рождением ребенка.

– Ты – скандальный артист?

– Если я требую, то всегда по делу. Начинаю говорить «громко», только когда люди не понимают со второго раза. Была одна ситуация перед премьерой «Дамы с собачкой». Режиссер спектакля неделю просил покрасить лоскут черной ткани. Ему говорили, что это невозможно. В итоге он сам покрасил эту ткань за 20 минут. Когда ты видишь, что руководству не важны детали, это очень обидно. В театре важны именно мелочи: кусочек ткани, аккуратные кулисы и так далее. Необходимо создать инкубатор, чтобы ни актер, ни режиссер, ни осветитель, никто ни в чем не нуждался. Когда этого не создается, я не могу сдержаться и начинаю кричать. И, как ни странно, это всегда работает. Не могу себя назвать скандальным. Эмоциональным – да, но не скандальным. Скандальный артист – это тот, кто кричит по мелочам. Скажем, он пришел в гримерку, а у него еще убирают.

Когда я только пришел в театр имени Горького, увидел, как артист Александр Славский вышел на сцену и сделал поворот вокруг себя на половике. Половик завернулся. И он сказал, что не выйдет на сцену, пока не перетянут половик. Я этого не понял тогда, он мне объяснил: «Все очень просто: я выйду, споткнусь и сломаю ногу, и театр встанет». Ведь он ведущий артист и играет все!

– Что, на твой взгляд, в театре недопустимо?

– Нельзя не обращать внимания на мелочи, нельзя привыкать к попустительству. Неработающая ручка, дрябло натянутые кулисы, все это недопустимо. Театром должны заниматься люди, которым не все равно. Как говорил Станиславский, «священнодействуй или убирайся вон». Я в последнее время все больше убеждаюсь в том, что в театре должна быть строгая иерархия: обслуживающий персонал, творческий цех, администрация, каждый должен знать, чем он занимается. У нас же в театре все занимаются всем. Это называется хаос. Я идеалист, и это мне мешает. Я не первый год говорю про кулисы, которые неправильно загружены. К сожалению, у нас не умеют загружать кулисы. Я предложил отправить наших монтировщиков на обучение. Это нужно и важно, в это тоже нужно вкладывать деньги. Чехов сказал, что в человеке все должно быть все прекрасно. В театре тоже все должно быть прекрасно, начиная с гардероба. Люди приходят с наших серых улиц, чтобы получить в театре удовлетворение – эстетическое, эмоциональное, разрядиться.

В последнее время в театре появилось много людей, не имеющих к нему отношения. Они не плохие люди, но не театральные. Для них не так важно, что свет включился позже. Но для артиста, для целостности спектакля это имеет громадное значение. Мало того, когда ты стоишь на сцене и у тебя не загорается свет или играет не та музыка, ты должен со всем этим бороться здесь и сейчас. Можно вылететь из спектакля так сильно, что потом очень трудно войти в него. Нужно понимать, что человек не просто выучил текст и вышел его рассказать перед публикой, здесь движутся несколько иные материи, но не все это понимают. Поэтому в театре должны работать сумасшедшие и влюбленные в него люди.

– С уходом из Камчатского театра драмы завершается и твоя театральная карьера?

– Вот мы и подошли к самому главному, почему я заканчиваю, от чего я уезжаю… Наверное, я понимаю, что любовь моя к театру несовместима с тем, как развивается и что происходит в нашем театре. На мой взгляд, в данный момент на Камчатке очень слабое управление культурой в целом и нашим театром в частности. Ждать, когда руководство сменится, я просто не хочу, а бороться считаю бессмысленным. Тратить свою жизнь на ожидание чего-то лучшего я тоже не хочу.

– Ты решил закончить с карьерой актера, есть ли у тебя планы относительно новой карьеры?

– Я не был обделен ролями, у меня счастливая актерская судьба. Я поиграл главные роли, и достаточно серьезные. В принципе, я как актер состоялся. Это могу сказать честно и откровенно. Теперь, когда активная работа закончилась и я могу посмотреть спектакли как зритель, я понимаю, что скучать буду, и еще как... Не знаю, чем буду заниматься. Возможно, буду заниматься с детьми, буду работать в детской студии. Мне это всегда было интересно.

Я понял, что меня здесь любят, и это очень важно! Спасибо моим зрителям, всем, кто мне писал, кто до сих пор пишет, кто узнает на улице и говорит теплые слова. Я бы обнял каждого. Именно зрители делают тебя артистом. Не твои коллеги, не режиссеры. Все просто: подарив цветы, сказав какое-то слово, они дают ощущение опоры и понимание, что ты это делаешь не зря. Поэтому мне хотелось бы поблагодарить каждого, кто говорил слова поддержки. Я не прощаюсь, но говорю «до свидания». Мало ли как может сложиться жизнь. Может быть, не здесь, а в другом месте. Также хочу поблагодарить всех, кто меня критиковал. Критика совершенно необходима, чтобы вернуться на землю. На Камчатке очень своеобразный зритель: открытый, чистый, добрый и выражает свои эмоции честно. И за это ему спасибо! И труппа здесь пока что очень крепкая, талантливая и способная. Это отмечают режиссеры, которые сюда приезжают, и удивляются, что где-то на Камчатке есть такой театр. И это очень дорогого стоит.


Беседовала Ива КАЗАНЦЕВА

«Я уезжаю из-за любви к театру» 0«Я уезжаю из-за любви к театру» 1«Я уезжаю из-за любви к театру» 2

Делитесь новостями Камчатки в социальных сетях:

0
Алиса 5 лет назад #
"… на Камчатке очень слабое управление культурой в целом и нашим театром в частности..."
К сожалению, так и есть… очень точно подмечено. А рыба, как известно, гниет с головы.
Используя этот сайт, вы соглашаетесь с тем, что мы используем файлы cookie.