В конце февраля директор Института вулканологии и сейсмологии ДВО РАН Алексей ОЗЕРОВ представил инновационные методы предупреждения о катастрофических землетрясениях и извержениях вулканов. Работа была презентована на встрече с вице-спикером Государственной Думы РФ Ириной ЯРОВОЙ и министром науки и высшего образования РФ Михаилом КОТЮКОВЫМ.
О том, насколько актуально для камчатцев внедрение данных научных разработок, лучше всего свидетельствуют расчеты МЧС РФ. Согласно им при отсутствии оперативного оповещения в случае 9-балльного землетрясения в городах Петропавловск-Камчатский, Елизово и Вилючинск число погибших составит 36 тыс. человек, а количество тяжело раненных – 65 тыс. человек. При 10-балльном землетрясении число погибших достигнет 100 тыс. человек, а количество получивших тяжелые травмы – 150 тыс. человек.
В ответ Михаил Котюков предложил институту подготовить «амбициозный научный проект», который будет конкурентоспособным для включения в национальный проект «Наука».
Стоимость создания сейсмологического полигона оперативного оповещения составляет 10 млрд рублей, вулканологических полигонов для Авачинской и Ключевской групп вулканов – 200 млн рублей.
О том, сколько времени может уйти на реализацию этого жизненно важного для Камчатки проекта, есть ли надежда на его выполнение в полном объеме, – в беседе с директором Института вулканологии и сейсмологии ДВО РАН Алексеем Озеровым.
– Алексей Юрьевич, с учетом реальной угрозы сейсмической катастрофы на Камчатке не слишком ли много бюрократических этапов вам предлагается пройти? Почему необходимость внедрения данных методик институт должен кому-то доказывать? Тем более что президиум ДВО РАН и руководители ведущих дальневосточных институтов наук о Земле высоко оценили данные разработки…
– Существует регламент прохождения проектов, поэтому ничего плохого и тревожного на данном этапе я пока не вижу. Положительный момент и в том, что именно М. Котюков и И. Яровая стали инициаторами продвижения проекта, это мощная политическая поддержка, что сегодня немаловажно. Сейчас нам дана конкретная возможность, карт-бланш.
Дальше все в значительной степени зависит от нас. Мы должны оформить проект, выйти с ним на Восточный экономический форум, показать, что он является важным для развития Дальнего Востока, других регионов нашей страны и за ее пределами. Форум пройдет 2–4 сентября 2019 года во Владивостоке. Времени в запасе мало, мы очень торопимся. Необходимо готовить проектно-сметную, финансовую документацию.
– Как создавался вулканологический проект?
– Что касается вулканологического проекта. Камчатка – самая горячая точка на Земле. Гавайи, Исландия не идут с нами ни в какое сравнение. У нас 28 активных вулканов, их извержения представляют угрозу городам Петропавловск-Камчатский, Вилючинск, Елизово и населенным пунктам Усть-Камчатского района. За годы работы вулканологом я составил четкое представление о том, как система безопасности должна функционировать. Как говорят пожарные, «пожарным быть хорошо, пока нет пожара». Также и с вулканологами. Когда началось извержение, тебя спрашивают: «Что делать? Надо ли останавливать самолеты? Перемоет ли дорогу? Надо ли эвакуировать город?» От тебя ждут четких ответов. Чтобы их дать, помимо опыта нужно иметь точные данные. А это возможно только при наличии высококвалифицированных сотрудников и хорошей приборной базы. Поэтому мною было предложено установить на вулканах вулканологические многопараметрические автоматизированные комплексы. Они собирают большой объем разной информации – о колебаниях земли, об акустических, сейсмических, тепловых свойствах, выделении газов и металлов и т. д. На каждом вулкане устанавливается несколько таких станций. В реальном времени в автоматическом режиме данные с них поступают в аналитический центр. Там они обрабатываются, составляется полное представление о деятельности конкретного вулканического объекта, и в случае необходимости производится оповещение о той или иной опасности.
Подобные комплексы мы испытывали 20 лет назад, во время большой российско-американской экспедиции, когда к нам приехали специалисты с газовыми, сейсмическими, акустическими и другими методами исследования. Эта аппаратура была использована для исследования извержений, были получены интересные и точные результаты. Тогда за каждым методом стоял конкретный человек, а теперь это дело техники: мы можем объединить все эти методы в автоматизированных комплексах. Такая система имеет максимально высокий прогностический статус. На нее можно полностью полагаться при создании представлений о деятельности и опасности конкретного вулканического объекта.
– В чем суть предложенных вами «сейсмостанций тревоги» – метода оперативного оповещения о сильных, катастрофических землетрясениях?
– Над Петропавловском, Елизовом, Вилючинском висит угроза землетрясения в 9–10 баллов. Это очень много. Существуют три вида прогноза. Задача долгосрочного прогноза – сказать, что в такой-то точке вероятно землетрясение определенной силы. Этот прогноз нужен, чтобы строительные объекты были рассчитаны на заданную балльность. Среднесрочный прогноз теоретически дается в интервале от трех недель до трех месяцев. Он нужен для того, чтобы за определенной зоной начали внимательно следить и готовиться к дальнейшим событиям. Краткосрочный прогноз – от трех часов до трех суток. О таком все мечтают. Но действительно надежных средне- и краткосрочных прогнозов на сегодняшний день никто не может предоставить. Нет реального прогноза, которому можно официально доверить наши населенные пункты…
Ряд ученых скептически относятся к возможности таких прогнозов. Я же уверен, что со временем мы найдем эффективные методы прогнозирования. Однако пока их нет.
Если происходит землетрясение в 9–10 баллов, необходимо оперативно остановить опасные производства, а людям лучше незамедлительно покинуть дома или как минимум оказаться в безопасных участках помещений. Такую возможность дает разработанная нами методика. Мы предлагаем поставить в Авачинском заливе на глубине от 500 метров до 3 километров систему из 20 станций, связанных подводными кабелями с городами, с аналитическим центром.
Подчеркну, это не прогноз, а фиксация процесса уже начавшегося землетрясения. У нас есть временной зазор, так называемый интервал тишины, от зоны генерации сильных землетрясений до Петропавловска. В этом интервале, примерно 100 км, землетрясения не происходит. Пока по нему идет волна, это время – от 20 до 150 секунд – мы можем использовать для отключения опасных производств и вывода населения из зданий. Это хороший интервал, а другого пока нет.
– Как население узнает о тревоге?
– Когда-то в этой роли нами рассматривались радиоточки. Сейчас у всех есть мобильные телефоны, которые могут быть использованы с данной целью. Кроме того, можно установить специальные системы звукового оповещения – ревуны, громкоговорители и т. д. Но нужно делать что-то еще, искать различные пути, как обезопасить Камчатку. Должны работать различные специалисты. Возможно, нужно взаимодействовать с властями, дома необходимо строить не вверх, а переходить на коттеджную систему, осваивать более безопасные в сейсмическом плане территории, которых на Камчатке много.
– Но мы слышим о том, что используемые технологии строительства гарантируют сейсмостойкость и при 9-, и при 10-балльном землетрясении.
– Я очень хочу в это верить, но лучше бы знать точно. Например, раньше были экспериментальные лаборатории по строительству, где проводились исследования – из каких материалов, на каких грунтах нам строить и т. д. Сейчас я таких лабораторий не вижу. Более того, ранее при строительстве домов на них выборочно проводились испытания, за которыми я сам наблюдал. Построенные коробки домов раскачивались с помощью специального устройства – эксцентрика. Если сегодня я увижу такие испытания, то буду уверен в высоком уровне строительства.
– Стоимость установки сейсмостанций тревоги – 10 миллиардов рублей. Реально ли получить столь огромную сумму?
– Расклад таков. Директором нашего института ранее являлся академик Сергей Александрович Федотов, который сейчас возглавляет группу долгосрочного сейсмического прогноза. Эта группа работает интенсивно, каждый год дает прогноз на ближайшие 5 лет о возможном сильном, катастрофическом землетрясении. В том, что на Камчатке ведется сейсмоукрепление зданий, – заслуга нашего института, группы академика С.А. Федотова, губернатора В.И. Илюхина, правительства Камчатского края, которые совместно готовят обоснования, отправляют их в Правительство РФ, и ежегодно бюджет Камчатского края получает миллиард рублей на сейсмоукрепление зданий.
Этого очень мало. Миллиард рублей – это 16 сейсмоукрепленных домов или три построенных новых дома. Сегодня мы предлагаем обезопасить одну из самых важных территорий России – Камчатку, закрывающую два часовых пояса, за 10 миллиардов рублей, за стоимость строительства 30 домов. Потерять Камчатку – значит потерять людей, ресурсы, обороноспособность.
– Когда была создана данная методика?
– Я приехал на Камчатку в 1981 году. С середины 1980-х и позже непрерывно трясло. Это был постоянный кошмар, скрипящие перекрытия, а за окном пурга, семья в панике. Я же испытывал полное бессилие, не было никакого алгоритма действий в конкретной ситуации. И тогда я начал искать, постепенно приходили решения, система была придумана. Мы описали ее совместно с Геннадием Ивановичем Аносовым и Сергеем Львовичем Сенюковым. Это было сделано еще в 2001 году.
Дальше с этой работой я обращался к властям различных уровней, но в то время не было денег, не было политической воли. Хотя ряд представителей бизнеса помогали в проведении дальнейших исследований. Параллельно развивались технологии. Такие станции, какие нам нужны, были разработаны и установлены в Японии.
К сожалению, порой научные разработки продвигаются медленно. Поэтому я не призываю искать виноватых. Наверное, частично виноваты и мы, поскольку в то время не имели достаточного авторитета в научных и политических кругах, в чем-то не хватило сил и упорства. Но сегодня мы получили возможность работать, и ее необходимо использовать.
– В чем нуждается сегодня институт?
– Мы проводим множество исследований по различным направлениям, имеем целый ряд достижений в области вулканологии, сейсмологии, геотермии, энергетики, безопасности полетов самолетов, в открытии месторождений полезных ископаемых и т. д. Хотелось бы иметь больше возможностей для того, чтобы принимать молодых специалистов, студентов из ведущих вузов страны. Хотелось бы новых технических возможностей, поскольку сегодняшнее оборудование в значительной степени устарело. Нам нужны экспериментальные лаборатории, в полном объеме обеспеченные финансированием и инженерным составом. Очень нужны средства на экспедиционные исследования, которых сейчас почти нет... Перед нами стоят десятки задач, которые необходимо решать. Тем более что среди них – чрезвычайно важные задачи, связанные с безопасностью государства и каждого человека.
Беседовала Мария ШУПЕНИК
Владимир
5 лет назад
#