11 апреля исполнится 2 месяца с того момента, как в Охотском море исчезло научно-исследовательское судно «Аметист» с 23 членами экипажа на борту. Мы до сих пор точно не знаем, что с ним произошло.
Мой собеседник работал на этом судне несколько лет. По ряду причин он не пошел в последний рейс «Аметиста», избежав страшной участи своих товарищей. Этот человек согласился рассказать о том, как работалось на «Аметисте». Его рассказ может отчасти пролить свет на судьбу судна.
- Следственный отдел на транспорте провел проверку по факту гибели «Аметиста» и не нашел нарушений в действиях руководства ФГУП «КамчатНИРО», которое являлось его владельцем. Согласны вы с таким решением?
- Меня к следователю не вызывали. Хотя я мог рассказать ему многое. Считаю, что руководство КамчатНИРО в лице заместителя директора по безопасности мореплавания и других не выполняло своих обязанностей по отношению к судну и его экипажу. На берегу никого не беспокоило, сколько у нас топлива, как мы дойдем до места назначения, какая остойчивость у судна. В море мы были предоставлены самим себе.
В один из рейсов у нас вышел из строя гидрокомпас, на который были «запитаны» локатор, рулевое управление и т. д. Оставались только магнитный компас и Джи-Пи-Эс. Но Джи-Пи-Эс часто дает неверные данные. Опасная ситуация. Надо было идти в порт. Но заместитель директора требовал, чтобы мы продолжали работать. Только после того как мы поставили условие подтвердить свой приказ официально, он побоялся ответственности и разрешил вернуться в Петропавловск. Такое было отношение к людям.
- Что вы думаете о последнем капитане «Аметиста» Сергее Каменщике?
- Сергея Васильевича назначили на судно около 3 лет назад. Научных квот было еще много. Но мы уже знали, что скоро их начнут сокращать и обяжут уничтожать уловы, добытые для научных целей. Поэтому надо было сработать с максимальной отдачей. Сергея Каменщика взяли на «Аметист», так как он один из немногих капитанов, кто мог справиться с этой задачей. Он и вправду первоклассный капитан.
Раньше рейсы продолжались 4-4,5 месяца. При Каменщике мы все успевали вдвое быстрее. Правда, после этого нам стали говорить, что в море надо оставаться дольше. Почему-то институту было не выгодно, чтобы мы возвращались рано, экономя топливо и продовольствие. А чем экипажу заниматься в море лишних 2 месяца, когда вся работа сделана?
- Говорят, Каменщик часто конфликтовал с людьми.
- Экипаж «Аметиста» работал как в государственной конторе: от и до. Когда пришел Каменщик, он перевел рабочий график на круглые сутки, как на других судах. Конечно, многим это не понравилось. Но лично я принял его условия, так как сам привык работать, и убедился, что Каменщик тоже работы не боялся. Он вкалывал наравне со всеми. Мог день и ночь провести на мостике. Поначалу это было особенно нужно, потому что ему приходилось все контролировать, всем управлять. Ведь штурмана были никакие. Механики – тоже (старший механик умудрился загубить выборочную установку). Палубная команда в плохую погоду работать не умела.
- Правда ли, что капитан ради показателей не щадил рыбаков, не берег их жизни?
- Я такого не видел. Наоборот. Например, мастер добычи мог попросить у капитана отдых для экипажа. Капитан только спрашивал: сколько? Если просили сутки, давал сутки.
Когда я в первый раз пришел на «Аметист», не понял где оказался. На судне все делалось вручную, хотя производство на флоте давно механизировано: только нажимай кнопки и рычаги. На мостике мало того что гидрокомпас сломался, рация была всего одна. Аппаратуры навешали много. Но вся она еле работала.
Сергей Каменщик начал с того, что создал экипажу нормальные условия. Выбил у предприятия деньги, на которые закупили современное оборудование. Раньше вручную вытаскивали ловушки из воды и бросали краба в завод. Это и тяжело, и небезопасно. При Сергее Васильевиче поставили лебедку, транспортер, многие рабочие моменты были механизированы. На освободившиеся места Каменщик взял действительно нужных специалистов. Например, доктора. До Каменщика доктора у нас не было.
Постепенно он избавился от бездельников и собрал профессиональную команду.
- Часто ли судно испытывало нехватку топлива?
- С этим всегда были проблемы. Пока работал на «Аметисте», мы трижды возвращались в порт с почти пустыми баками. Когда вели лов прошлой осенью, нам дали команду оставаться в море до 28 октября. О заправке – ни слова. То есть на берегу нас не хотели видеть, но и в море не могли толком обеспечить. Учитывая количество топлива, Каменщик принял решение закончить работу раньше. Работали без сна и отдыха. Зато 18-го были уже дома. Когда пришли, топлива оставалось тонн 10, меньше аварийного запаса. К 28-му топливо закончилось бы полностью. И как бы мы выбирались?
Когда нам нужен был танкер или транспортное судно, чтобы перегрузить на него продукцию, нам могли передать с берега: идите чуть ли не на другой конец Охотского моря и ждите. А чего ждать? Дошло до того, что капитану вообще стали говорить: сам найди себе топливо, сам договорись. Он и договаривался, все делал за руководство. Институту оставалось только сделать один звонок, чтобы просто подтвердить оплату. Но они и этого могли не сделать. Заместитель по безопасности отключал телефон на выходные, а в праздники – дня на 4. Как будто в море тоже выходные.
В последний мой рейс на «Аметисте» в Охотском море у нас вообще оставалось 2 тонны. Танкер, который должен был нас заправить, ушел в Олюторский залив из-за нерешенного вопроса с оплатой. Оказалось, что институт своевременно не перевел деньги поставщику. В Охотском море тогда не осталось ни одного заправщика. А тут как раз с Японии шел тайфун. Волна поднялась до 5-6 метров. В последний момент подошел другой танкер с океанской стороны, прикрыл нас бортом и заправил. Хотя в такую погоду заправлять не рекомендуют. Но нам уже деваться было некуда, и капитан танкера это прекрасно понимал.
Помимо топлива, не хватало еще много чего. Мы как бедные родственники просили у всех то детали, то соль, то тару, то наживу, то фреон. Другие экипажи нам помогали только из уважения к Сергею Васильевичу.
- Приходилось ли вам работать на «Аметисте» в январе-феврале?
- Да, это было в прошлом году. Институт тогда получил промышленные квоты. Сразу могу сказать, что «Аметист» для зимних условий мало приспособлен. Он был самым маленьким судном из всех, что там работали. Нос у него короткий. Когда он с волны падает в воду, ему надо отыграть назад, работая на всю мощь, чтобы остаться на поверхности. Когда топлива мало, это трудно сделать. Если танки пустые, судно мотыляет по морю как поплавок, оно черпает тонн по 10 забортной воды. На других судах на палубу проведена горячая вода для борьбы с обледенением. На «Аметисте» этого не было. Судно обмерзало на глазах. Мы все как один выходили обкалывать лед топорами, ломами и так далее. Жить-то хочется. В прошлую зиму околочный инструмент не выдержал, разлетелся - столько шло наледи. От шторма укрывались у берега. Путь от места промысла до берега занимал 2,5 суток. Шли галсом. Если бы развернулись лагом, то получили бы оверкиль. Тем не менее нам еще удавалось рыбачить - благодаря капитану. Квоты мы освоили, хотя срок промысла был ограничен.
Трудно понять, зачем промысел стали открывать в январе, когда хороший краб ловится до середины июня. Работать на крабе в зимних условиях очень тяжело. А в этом году шторма были еще сильнее чем в прошлом. Рыбаки говорят, что в Охотском море штормило как никогда.
- Как вы оцениваете состояние судна, качество ремонтных работ?
- При мне судно проходило док. О том, как делался весь ремонт, можно судить по одной покраске. По-хорошему, сначала надо почистить ржавчину, потом красить. А у нас прямо на ржавчину краску положили. Она почти сразу слезла. Когда я это увидел, то сразу понял, что такое государственная контора, которая денег не считает. Отремонтировать машинное отделение так толком и не получилось. Рулевое оборудование текло, масло пропускало.
- На ваш взгляд, что произошло с «Аметистом»?
- В тот день, когда пропал «Аметист», погода была очень скверной. Плюс обледенение, дефицит топлива, потеря остойчивости. Кроме того, сомневаюсь, что рулевое управление привели в порядок. «Аметист» мог запросто нырнуть в волну и не вынырнуть.
Но почему не могли вовремя заправить? Ведь рядом работали минтаевая и крабовая экспедиции. Танкеров в Охотоморье было полно. Если своевременно договариваться с поставщиком и заранее оплачивать, проблем с топливом не возникнет. Какой расход топлива у судна в сутки, известно. Просчитать, когда потребуется следующая заправка, не составляет труда. У других предприятий таких проблем нет. По моему мнению, «Аметист» погиб, потому что судовладелец пустил все на самотек. При таком подходе к делу эта трагедия могла произойти и раньше.
Кирилл МАРЕНИН