Когда на АЭС «Фукусима» случилась беда, на Камчатке с новой силой вспыхнула дискуссия о том, нужна ли региону атомная энергетика в виде ПАТЭС (плавучей атомной тепловой электростанции), которую планируется разместить в Вилючинске.
Редакция «Камчатского края» получила уникальную возможность получить информацию из первых рук, задав вопросы, которые волнуют камчатцев, непосредственно авторам этого проекта: Виктору Иванюку, первому заместителю руководителя ЗАО «Атомэнерго» (генеральный проектировщик ПАТЭС) и Олегу Бруенкову, главному инженеру проекта ОАО «23 государственный морской проектный институт» (этот институт проектирует для ПАТЭС гидросооружения).
- Вопрос размещения ПАТЭС на Камчатке решен бесповоротно? Если да, когда это произойдет?
Виктор Иванюк: Официальный срок – конец 2012 года. Правда, окончательное решение остается за заказчиком. Его планы могут измениться. Но пока ничто этого не предвещает.
- Авария на АЭС «Фукусима» дала лишний повод задуматься о безопасности мирного атома.
В. И.: Российские специалисты побывали на месте событий. То, что они увидели, вызывает сожаление. Первый реактор на «Фукусиме» был построен в 1971 году. Через 8 лет произошла авария на АЭС «Тримайл-Айленд» в США. В 1986-м был Чернобыль. В результате принято много мер по увеличению безопасности атомных станций. Однако японцы не извлекли уроков. Полагаю, они так неохотно пускают к себе международных специалистов, чтобы те не увидели, насколько у них низкий уровень технических решений, соответствующий 60-м годам XX века. А то, что «Фукусима» была построена в уязвимом месте, – очевидный факт.
- Значит, ПАТЭС, которая будет стоять прямо на воде, меньше подвержена риску?
Олег Бруенков: Проект рассчитан с учетом карт сейсмического районирования. То есть, ПАТЭС не пострадает при 10-балльном землетрясении и цунами. Высота цунами, которую мы предусмотрели, составляет 17 метров при входе в Авачинскую губу и 4,2 метра в месте расположения станции. Воздействие волн рассчитывалось математически и физически – в специальных бассейнах (была сделана модель бухты Крашенинникова в масштабе 1 к 100, где с помощью специальной установки моделировались волновые воздействия различной силы). Проект прошел главгосэкпертизу, которая подтвердила наши расчеты.
- Но невозможно предусмотреть все. Например, падение метеорита.
В. И.: Мы в проект закладываем события, которые случаются с определенной вероятностью. По нормам строительства АЭС эта вероятность намного выше, чем для обычных объектов. Если какое-то событие, способное оказать воздействие на станцию, происходит раз в десять тысяч лет, оно будет предусмотрено.
Но если учитывать риски, которые возникают раз в 100 млн лет, то мы вообще ничего не построим. Надо находить разумное решение.
- Вы упрекнули японцев. А мы сами извлекли уроки из Чернобыля?
В. И.: Это событие оказало сильное влияние на развитие атомной техники. Те станции, которые были построены ранее, прошли коренную модернизацию. Я долгое время работал в Сосновом бору, где находится Ленинградская АЭС. После Чернобыля там были сделаны защитная оболочка, система локализации аварий. Была полностью изменена система управления. Мы сделали большой шаг вперед, переходя к системам пассивной безопасности, которые в случае аварии работают сами, без вмешательства человека.
У меня дача по прямой в 5 км от Ленинградской АЭС. И живу я там совершенно спокойно.
- Допускается ли вероятность затопления ПАТЭС?
В. И.: У судна такой риск всегда существует. На этот случай все мероприятия предусмотрены. Хотя это уже далеко запроектная ситуация.
Как судно ПАТЭС подведомственна судовому атомному регистру. Она полностью соответствует его требованиям и по ледовому усилению корпуса, и по борьбе за живучесть. При затоплении любых двух смежных отсеков ПАТЭС остается на плаву.
- У АЭС есть санитарно-защитная зона. Будет ли она у вашей станции?
В. И.: Первоначальные расчеты показали, что воздействие станции на окружающую среду ограничивается бортом судна. Но мы все-таки решили расширить санитарно-защитную зону. Сейчас это периметр станции, включая и береговую площадку. Кроме того, площадка оборудована автоматизированной системой контроля радиационной обстановки.
Санитарно-защитная зона рассчитывается с учетом всех выбросов в атмосферу. Если брать радиоактивные выбросы, то на угольных станциях они даже больше чем на ПАТЭС, потому что в угле есть природные изотопы.
- С какой периодичностью ПАТЭС должна проходить ремонт? Как будет осуществляться выгрузка отработанного топлива?
В. И.: Выгрузка отработанного топлива из реактора происходит после трех лет работы. Затем загружается свежее топливо. Станция имеет возможность заменить топливо, не покидая место расположения, четыре раза. Через 10-12 лет (в зависимости от использования мощности) ПАТЭС подлежит доковому ремонту. Ее отбуксируют на спецпредприятие, где выгрузят все отработанное топливо, которое хранится на его борту определенный срок. Пока станция находится на ремонте, ее будет заменять запасная ПАТЭС. Мы предполагаем, что в нашей стране будет 6-7 точек базирования таких станций и одна ПАТЭС в резерве.
- А где будет ремонт?
В. И.: Сейчас в России три предприятия, которые могут производить подобные работы: в Мурманске, Северодвинске и Большом Камне. Большой Камень к Камчатке ближе. Мы его рассматриваем как наиболее перспективный пункт ремонта. Когда начнется серийное производство ПАТЭС, для них будет разработана своя логистика в зависимости от количества станций.
- Реактор, который будет работать на ПАТЭС, тоже пилотный, как и сама станция?
В. И.: Нет. Этот реактор имеет большой опыт использования. Реакторы подобного типа стоят на всех атомных ледоколах и подводных лодках. С ними не было ни одного серьезного инцидента. Аналогичный реактор стоял на подлодке «Курск». Он не пострадал даже после взрыва на ее борту торпеды. Когда «Курск» транспортировали на базу, реактор был в нормальном состоянии. Его можно было снова запускать в работу.
- Насколько мне известно, на подводных лодках есть правило: если во время нахождения на базе происходит авария, лодка должна уйти в море и там бороться за живучесть, не подвергая опасности территорию. ПАТЭС – не самоходное судно. Она самостоятельно уйти в море не сможет. Это повышает риск.
В. И.: На подлодках кроме реактора есть еще и оружие. Именно оружие может представлять опасность, поэтому лодка должна уйти подальше от берега. На ПАТЭС такого риска нет. Наземные атомные станции тоже остаются на месте при аварии. Просто персонал должен оперативно принять необходимые меры, чтобы минимизировать ущерб. Мы обязаны предусмотреть мероприятия даже на случай запроектных аварий.
- Ряд специалистов считает, что ПАТЭС невыгодна с экономической точки зрения.
В. И.: Невыгодно ставить такие станции под Москвой. Но мы и не собираемся это делать. Смысл ПАТЭС состоит в том, чтобы обеспечить достаточным количеством электроэнергии и тепла труднодоступные районы, куда сложно завозить органическое топливо, где нет возможности строить новые станции.
- Но почему для первой ПАТЭС на Дальнем Востоке выбран именно Вилючинск, где таких проблем нет?
В. И.: Не последнюю роль сыграл тот факт, что здесь расположена база атомных подводных лодок. Во-первых, этот объект нуждается в энергетической безопасности. Во-вторых, здесь есть готовые специалисты, которые имеют опыт работы с атомными реакторами. Люди увольняются из ВМФ в трудоспособном возрасте. Почему бы им еще не поработать по знакомой специальности? Кроме того, в Вилючинске, с учетом его специфики, более позитивное отношение к атомной энергии. Администрация Вилючинска оказывает нам полное содействие.
- На Камчатке общая генерация превышает 440 МВт, а используется только чуть более половины. В прошлом году начался перевод ТЭЦ на газ. ПАТЭС здесь явно лишняя.
В. И.: Мы знаем эти цифры. Но надо еще учитывать степень износа оборудования на местных станциях. Он достаточно высок. Об этом можно узнать из официальных отчетов. Не думаю, что у «Камчатскэнерго» есть средства на строительство новых ТЭЦ. Через 10 лет у вас могут возникнуть проблемы с энергоснабжением. Если ваш край планирует развиваться, он должен думать на годы вперед. Срок эксплуатации ПАТЭС – до 40 лет. Развитие производства предполагает наличие резервных энергетических мощностей. Дороги и энергия всегда идут впереди.
- Насколько ваша станция превышает потребности Вилючинска в тепле и свете?
В. И.: Сложно сказать однозначно. Если примут решение о теплоснабжении также микрорайона Рыбачий, то ПАТЭС будет выдавать тепловую мощность порядка 150 Гкал в час. При этом станция сможет давать до 27 МВт. Если потребность в тепле будет минимальной (50 Гкал), то производство электрической энергии составит до 70 МВт.
- 70 МВт для Вилючинска много. Значит, излишки будете сбрасывать в Центральный энергоузел на другие населенные пункты?
В. И.: ПАТЭС, как и другие станции края, подключится к сетям «Камчатскэнерго», диспетчерская служба которого в зависимости от условий договора будет давать указания о нагрузках. Камчатские энергетики должны быть заинтересованы в том, чтобы иметь в резерве такой маневровый источник энергии на случай ремонтных или аварийных работ. ПАТЭС и «Камчатскэнерго» могут дополнять друг друга на взаимовыгодных условиях.
- А если диспетчерская будет держать ПАТЭС на голодном пайке, окупится ли ваш проект?
В. И.: Такой вариант допускается. Возможно, на Камчатке не сразу оценят всю пользу ПАТЭС. Но это все равно произойдет. На первых порах мы столкнулись здесь с полным неприятием нашего проекта. Сегодня отношение к нему меняется в лучшую сторону. Что касается его окупаемости, то Росатом готов идти на определенные убытки ради того, чтобы эта пилотная станция показала себя в работе.
- Правда ли, что другие страны отказались от подобных проектов еще в 1970-х годах?
В. И.: Отказались, потому что не умели. Только Россия имеет необходимый технический и эксплуатационный опыт в гражданской атомной судовой энергетике. Недавно уважаемый французский промышленный журнал включил ПАТЭС в рейтинг 30 самых инновационных проектов. Это о многом говорит.
Сегодня ряд стран, включая Россию, ставят задачу по освоению северного шельфа. Для ее решения в том районе надо иметь базы. База – это энергия. А где ее взять? ПАТЭС – самый оптимальный вариант.
- Технический прогресс не стоит на месте. Надо развивать новые экологически чистые источники энергии.
В. И.: Я с этим не спорю. Но в большой энергетике атомным станциям альтернативы пока нет. Что касается экологической безопасности, то это спорный вопрос. Например, ветряки излучают мощный инфразвук, который может влиять на наше здоровье. Когда это открытие было сделано, ветряки стали строить подальше от людей – в пустынях, в море. А вы знаете, сколько химических реагентов требуется для производства солнечных батарей? Так что, использование солнечной энергии абсолютно экологически чистым тоже не назовешь.
Кирилл МАРЕНИН
Из истории атомной энергетики на Камчатке
Развивать на Камчатке атомную энергетику планировалось еще в 60-х годах прошлого века. В то время Министерство энергетики и электрификации СССР изучало возможность строительства здесь атомной электростанции мощностью 280 МВт. Но было решено, что дешевле завозить на полуостров мазут, чем строить АЭС или искать собственные источники энергии. В дальнейшем зависимость от завозного топлива дорого обошлась камчатцам в 1990-х, когда из-за резкого роста на горючее начались перебои с его поставками. В период энергокризисов снова возникла идея использования «мирного атома».
В 1993 году «Камчатскэнерго» заключило договор с одним из российских научно-технических центров на разработку проекта малых АЭС, которыми планировалось заменить дизельные электростанции в ряде населенных пунктов. Однако денег на это у области не хватило. Были и довольно экзотические варианты. Например, специалисты Минобороны и Минатома рассматривали возможность использования для энергообеспечения Камчатской области энергоустановок большого атомного разведывательного корабля «Урал». Но этот и ему подобные проекты были признаны экономически нецелесообразными.