Круглая дата отмечена в календаре Камчатки в этом году. В феврале исполнилось 300 лет со времени гибели первопроходца полуострова – «Камчатского Ермака» Владимира Атласова (1711 г.). Потомкам первопроходца, сотни которых живут сегодня по всей России, посвящен материал известного камчатского писателя и краеведа Михаила Жилина.
- Познакомьтесь, АТЛАСОВ Евгений Иванович, – знакомые представили нас друг другу.
Чуть улыбнувшись, он протянул руку. Перед нами стоял человек крупного телосложения. «Наверно, таким же сильным был и его предок, казачий атаман Владимир Атласов», – мелькнула мысль.
Начавшийся разговор продолжить не удалось. Евгения Ивановича позвали на процедуры. Он проходил курс лечения на Тимоновских целебных ключах в верховье Средней Авачи.
Художника Артура Ковалева и меня доставил сюда на вертолете Анатолий Георгиевич Коваленков, руководитель авиационно-туристической фирмы. Мы вели подготовительные работы для съемки историко-документального фильма «Камчатский Ермак». Артур намеревался писать портрет великого землепроходца. Я собирал материал для сценария фильма. Знакомство с потомком землепроходца могло дать дополнительный материал для работы над сценарием.
Пока Евгений Иванович принимал лечебные процедуры, мы с Артуром Ковалевым пошли на горячие ключи. От дома-гостиницы и бассейна ключи находятся в получасе ходьбы. Еще издали донесся шум бегущей воды. В узком горном распадке с бешеной скоростью неслась река и, вырываясь из каменного плена, вливалась левым притоком в Среднюю Авачу. По обоим берегам реки выбивались на поверхность горячие источники, образуя небольшие озерца, в которых можно было принимать ванны.
Тимоновские источники многих исцелили от недугов. Евгений Иванович, прослышав о целебной силе горячих ключей, прилетел на Камчатку с Ямала. По профессии он геолог. Много лет работал в геологических экспедициях. Тысячи километров исходил по сибирской тайге и тундре, преодолевая ледяные реки, попадая в экстремальные ситуации. «По молодости казалось все нипочем. Молодой организм все недуги преодолевал. Но со временем стали подводить ноги, – сказал Евгений Иванович. – Побывать на Камчатке хотелось давно. Но геологические маршруты проходили далеко от полуострова. Все дела, дела… Откладывал встречу на будущее. А теперь вот необходимость привела сюда. Ну и, конечно, стремление увидеть землю, которая стала известна людям после похода Владимира Атласова».
Наша встреча состоялась в конце лета. Евгений Иванович побывал в местах, где пролегал маршрут первопроходцев, и улетел к себе на Ямал, где жил и работал. А зимой, снимая в архивах и музеях кадры для фильма, мы оказались в Санкт-Петербурге в гостях у его родителей – Ивана Ивановича и Ираиды Александровны. Даже человеку неискушенному в геологии нетрудно было догадаться о профессии хозяев квартиры. На стеллажах и полках в серванте были разложены разнообразные камни – образцы пород и минералов, отшлифованных и необработанных.
Иван Иванович взял с полки прозрачный камешек. И я вижу, как при соприкосновении с ним в его глазах вспыхивают искорки.
- Это исландский шпат, ценнейший материал. В этом кусочке 3-5 мм кондиционного сырья. В те годы, когда мы открыли это месторождение в Сибири, он использовался в нашей стране в атомных лазерах. Этот минерал обладает очень высоким коэффициентом преломления луча. Перед ним не могут устоять самые крепкие металлы и сплавы. Исландский шпат приобретала у нашей страны Япония, где он использовался при производстве первых телевизоров, потом его заменили поляроиды. Случалось, кристаллы шпата мы обнаруживали величиной до 4-х метров, размером с комнату.
Иван Иванович с отличием окончил Магаданский горный техникум. Затем работал и заочно учился в институте. Участвовал в экспедициях на север Сибири и за полярный круг, где морозы у 70-градусной отметки – частое явление. В Красноярском крае в геологической партии познакомился с Ираидой Александровной, ставшей его женой. Там же, в Сибири, посчастливилось участвовать в открытии ряда месторождений полезных ископаемых.
Иван Иванович показывает один за другим образцы камней: «Этот употребляется в космической технике. Этот – в строительстве, этот – при отделке зданий…»
– А это керамкит – поделочный камень. Открытие его месторождения – на счету жены. Проходя маршрутом в поисках исландского шпата и сопутствующих минералов, она обратила внимание на ноздреватую породу на берегу реки Керамки, что в переводе с эвенкийского означает «трезубец» – место слияния трех ручьев. Когда-то магма при извержении и соприкосновении с водой и песком вспенивалась, а при застывании превращалась в пористый камень, как пемза на Камчатке.
– С 1980-х годов мы участвовали в разведочных работах на нефть и газ, – рассказывает Иван Иванович. – Заочно окончил аспирантуру в Москве при ВНИИ геологоразведки по специальности «Геофизические методы поисков нефтяных и газовых месторождений». Возглавлял Восточно-Сибирскую опытно-методическую геологическую экспедицию. На ее базе в 1990-х годах был создан экологический центр при Министерстве, сфера действия которого распространялась от Тюменской области до Чукотки и Камчатки. Потом и его упразднили, оставив лишь меня консультантом при Министерстве геологии. Друзья шутили: «Единственный консультант в геологии по экологии».
Иван Иванович берет в руки образец друзы кварца.
– Это розовый кварц, он некондиционный, но дорог как память. Друзья подарили на мое 60-летие. Возьмешь в руки – ощущаешь тепло друзей, с которыми столько пройдено в маршрутах…
– С нами в экспедиции с 7-летнего возраста ежегодно уезжал сын Евгений, – вступает в разговор Ираида Александровна. – Естественно, он тоже выбрал профессию геолога. Окончив институт в Ухте, работал в Туруханске, Игарке. Затем перешел в нефтеразведочную экспедицию в Тарке-Сале на Ямале, где стал ведущим, а затем главным геологом.
Начало 1990-х годов – тяжелые для разведчиков недр времена: отмена госзаказа, износ основных фондов, консервация разведанных скважин…
В 1993 году два геологоразведочных предприятия на Ямале создали нефтяную компанию «Янгпур». Генеральным директором ее назначили Евгения Ивановича Атласова. В сложных экономических условиях того времени коллективу удалось не только наращивать объем добычи нефти, но и интенсивно вести поисково-разведочные работы. Было открыто два перспективных месторождения нефти. За короткое время компанию удалось сделать успешным предприятием.
В 2000 году Евгений Иванович побывал на Камчатке и участвовал в восстановлении исторического Креста Атласова в долине реки Камчатки.
К сожалению, тяжелая болезнь ног не позволила Евгению Ивановичу продолжать работу.
Во время беседы в гости пришел еще один Атласов – Арнольд Иванович и выяснилось, что он тоже геолог, как и его отец Иван Паисьевич, и младший брат отца…
– В роду Атласовых много геологов. С чем это связано? – не удержался я от вопроса.
– В 1970 году к нам в геологическую партию в Сибири заехал Владимир Высоцкий. «Аа-а-а, бродяги!.. – приветствовал он нас. И процитировал строки своей песни: «Бродяги бродят в душах наших предков… Ну а тут, я смотрю, и в потомках!» – заметил он, познакомившись с нами. Наверное, в этих словах нужно искать ответ на ваш вопрос, – сказал Иван Иванович. – Бацилла странствий, тяга к неизведанному, очевидно, поселилась у нас в генах еще с древности…
– Наше родовое гнездо – Якутск, – подчеркнул Арнольд Иванович. – И мой отец, и я, и Иван Иванович – мой двоюродный брат, и многие из нашего большого семейства из этого города на вечной мерзлоте. Как и далекий предок – казачий атаман Владимир Атласов.
Разговор переключился на родоначальника геологической династии Ивана Паисьевича. Он ровесник века XX. Был одним из создателей геологической службы в Якутии. Стал доктором геолого-минерологических наук, профессором. Из рассказов, воспоминаний предстала удивительная судьба человека, на долю которого выпала тяжелая ноша – быть первопроходцем в сложное время.
В конце гражданской войны 20-летнего грамотного парня из далекой Якутии направили в Петроград на военно-топографические курсы. Затем два года работал геодезистом-топографом в сибирской тайге. Ко времени поступления на геологический факультет Томского университета он уже обладал практическим опытом. На каникулах уходил с геологами в экспедиции. Неслучайно после окончания университета он получил приглашение в Институт геологической карты в Ленинграде.
Мы беседовали, перебирая вехи жизненного пути Ивана Паисьевича. Судьба повернулась так, что в 1930 году институт направил его из Ленинграда в родные места – в Якутию. Страна приступала к освоению северных районов. Требовались люди знающие, крепкие, выносливые, способные претерпевать неустроенность быта, выдерживать тяготы походов в местах нехоженых и труднодоступных, а порой и опасных. Экспедиции предстояло провести геологическую съемку на обширной площади в бассейне среднего течения реки Лены и ее притоков.
Не счесть, сколько верст отмеряно ногами с геологическим молотком и рюкзаком для сбора образцов пород и минералов. Ломом и киркой долбили шурфы – надо было не только оценить выходящие на поверхность обнажения пород, но и «заглянуть вглубь», выявить последовательность залегания геологических образований или, как говорят геологи, изучить стратиграфию земных недр.
Пять тысяч квадратных километров – такая площадь была покрыта геологической съемкой за полевой сезон. Одновременно были составлены разрезы кембрийских отложений, собрана первая большая коллекция древнейших ископаемых животных, которая вместе с другими палеонтологическими находками послужила для разработки основ стратиграфии кембрия, что в будущем привело к открытию нефти в Сибири.
– В тайге в экспедиции отец встретился с будущей моей матерью, – говорит Арнольд Иванович. – Ольга Васильевна Стрелова окончила медицинский факультет в Иркутске и работала врачом. Верхом на лошади она пробиралась к пациентам в дальний улус. Оказалось, отец знаком с ней по детским годам в Якутске. Их пути пересеклись, чтобы не разлучаться.
В конце 1935 года наша семья переехала в Ленинград, – продолжил рассказ Арнольд Иванович. – Отец работал в Институте Арктики, в геологическом отделе. Но семья вела по существу кочевой образ жизни. Экспедиции вновь привели отца на север Якутии. Случались иногда поразительные совпадения. Однажды судьба забросила его геологосъемочную партию в Алдано-Майский район, где полтара века назад пролегали казачьи маршруты Владимира Атласова и тот доставил в Якутск сведения о находке там слюды. Но теперь его потомку в веке XX суждено было досконально исследовать земные недра, чтобы выявить месторождения полезных ископаемых.
Арнольд Иванович разворачивает папку и в подтверждение своих слов показывает газету «Геолог Якутии», где напечатана статья об отце.
Работая на севере, Ивану Паисьевичу пришлось возглавлять две крупнейшие зимовочные экспедиции в необследованных районах – Восточно-Верхоянскую и Нижне-Колымскую. В Верхоянье было обнаружено железорудное месторождение. А в южных районах Полоусненского хребта установлены выходы гранитов, кварцевые жилы, проявления касситерита, установлены признаки металлического оруденения (золота, олова, вольфрама). На основе этих исследований были развернуты поиск и разведка, которые привели к открытию крупнейшего месторождения олова. В будущем здесь был построен обогатительный комбинат и поселок, известный в стране под названием Депутатский.
В период Великой Отечественной войны Иван Паисьевич по заданию правительства занимался исследованием в приполярных районах топливных ресурсов для портов, создаваемых вдоль Северного морского пути.
С 1950-х годов объектом его исследований на долгие годы стала геотектоника Арктики. Защищена докторская диссертация о строении восточной части Сибирской платформы. Он знал ее строение как свои пять пальцев. Неслучайно его статья «Некоторые особенности размещения кимберлитовых тел на северо-востоке Сибирской платформы» был взята на вооружение геологами, что способствовало открытию ряда месторождений якутских алмазов.
Уникальной работой коллектива ученых института стала «Тектоническая карта Арктики и Субарктики», редактором и составителем которой был И.П. Атласов. Материалы, собранные им по геологии Севера, использованы в ряде учебников по геологии. В частности, кембрийский разрез восточной окраины Сибирской платформы признан одним из лучших в мире благодаря образцовым сборам трилобитовой фауны, сделанной Иваном Паисьевичем. А два важнейших вида кембрийских трилобитов названы именем Атласова.
В 17 из 22-х экспедиций И.П. Атласов был начальником и научным руководителем. На его исследования ссылаются в своих работах многие ведущие геологи – В.А. Обручев, Д.И. Мушкетов, Д.В. Наливкин и другие. С известным полярным исследователем Н.Н. Урванцевым он много лет работал в одном кабинете. Дружил с Е.Н. Фрейбергом – моряком, гидрографом и геологом, бывшим в 1920-х годах начальником Командорских островов.
Иван Паисьевич был удостоен звания «Почетный полярник», «Отличник разведки недр», награжден многими правительственными наградами.
Перебирая фотографии в семейном архиве Атласовых, я обратил внимание на один старый пожелтевший снимок. Оказалось, это потомок «камчатского Ермака» Ксенофонт Петрович Атласов. Это о нем рассказывает в книге «Фрегат Паллада» известный русский писатель И. Гончаров. В 1855 году, возвращаясь после кругосветного путешествия с Дальнего Востока в Петербург, И. Гончаров встретил в Якутии на Алдане местного исправника К.П. Атласова. «Последний (К.П. Атласов, потомок Атласова, одного из самых отважных покорителей Камчатки) был так добр, что нарочно ездил вперед заготавливать нам лошадей… Есть всего одна телега, ее оставляют мне, а прочие едут верхом». В другом месте писатель продолжает: «Мы остались тут ночевать: утром, чуть свет, лошади были готовы. Мы пошли поблагодарить исправника, но его уже не было. – Где же он? – спрашиваем. – Да уехал вперед похлопотать о лошадях, – говорят нам, – на нарочного не понадеялся». На третьей станции мы встретили его на самой дурной части дороги. «Все готово, – сказал он, – везде будут лошади», – и, не отдохнув получаса, едва выслушав изъявления нашей благодарности, он вскочил на лошадь и ринулся в лес, по кочкам, по трясине, через пни, так что сучья трещали».
Там, где пролегали тропы землепроходца Атласова, его потомок обустраивал на дорогах станции, где можно было остановиться проезжим.
– Начиная от Ксенофонта Петровича до наших дней, мы знаем потомков средней линии, к которой принадлежим и мы, – говорит Арнольд Иванович. – Во многом нам помог составить родословное древо доктор исторических наук Борис Петрович Полевой, занимавшийся историей Камчатки. – Но вот три поколения «камчатского Ермака» – от его сына Ивана Владимировича до Ксенофонта Петровича – пока не известны. Собираюсь обратиться в архивы Якутска.
И вот недавно Арнольд Иванович прислал выписки из Национального архива Республики Саха (Якутия), которые восполняют этот пробел. В предписании Якутского областного управления архивариусу от 3 января 1829 года называются предки коллежского секретаря Фомы Атласова: его прапрадед – казачий пятидесятник Владимир Владимирович Атласов, прадед – казак Иван Владимирович Атласов (12 мая 1716 года он был произведен в дети боярские). А 26 мая 1743 года по указу майора Павлуцкого его дед Иван Иванович произведен в сотники.
В другом документе – прошении Фомы Никитича Атласова от 25 октября 1823 года императору Александру I о признании его законным владельцем покосных мест, также называются его предки: дед казачий сотник Иван Иванович Атласов, отец – казак Никита Иванович Атласов. Из дальнейших документов выяснилось, что у Никиты Ивановича кроме Фомы были сыновья Петр и Андрей. А у окружного исправника Петра Никитича Атласова среди пятерых детей упоминается сын Ксенофонт – т.е. Ксенофонт Петрович, о котором писал И. Гончаров. Итак, все встало на свои места.
В этой связи любопытно свидетельство историка А.И. Алексеева о том, что при обороне Петропавловска в 1854 году от англо-французской эскадры, среди защитников порта находился потомок землепроходца, уроженец Якутска, боярский сын Семен Никитич Атласов, служивший вахтером на Камчатской флотилии. Не был ли он сыном Никиты Ивановича, о котором говорится в архивных якутских документах? Известно, что во времена правления В.С. Завойко в Петропавловск были переселены казаки из Гижиги, основавшие Сероглазку. Среди переселенцев был Атласов. Потомки его жили на реке Микиже возле Паратунки, в Ганалах и других селениях.
В моей записной книжке за 1970 год сохранилась запись о встрече с 52-летней Анастасией Ивановной Атласовой, работавшей на гидрометеостанции на реке Камчатка недалеко от Милькова. Родом она из Шаром. Отец ее Иван Каллистович был председателем колхоза в Ганалах в 1940-е годы. Но были ли они потомками землепроходца, трудно сказать. Известно, что при крещении коренных жителей полуострова многим «лутшим мужикам» камчадалам давали фамилии известных людей. Об этом пишут С.П. Крашенинников и другие исследователи. Фамилия Атласова и сейчас встречается среди жителей края.
Во время съемки фильма мы побывали на дне рождения старейшины знаменитого рода Агнии Паисьевны Атласовой, которой 31 января 2001 года исполнилось 95 лет. Бухгалтер по профессии, она жила в подмосковном городе Подольске с многочисленной родней. Поздравить тетю приехали из Санкт-Петербурга Иван Иванович и Арнольд Иванович. Поздравительную телеграмму прислал с Ямала Евгений Иванович.
На вечере провозглашали тосты за носителей знаменитой фамилии. Вся родня, все гости желали Агнии Паисьевне долгих лет жизни. И она прожила 100 лет!
На Дальнем Востоке и в Якутии, в Санкт-Петербурге и в Подмосковье живут и работают ныне более 300 потомков великого землепроходца, имя которого навечно вписано в историю Сибири и Камчатки.
Михаил ЖИЛИН
Фото автора