1 апреля из столицы пришла скорбная весть: на 103-м году жизни скончался народный артист России, блистательный музыкант, оставивший и на Камчатке свой неизгладимый творческий след, Давид Михайлович ЛЕРНЕР.
Его жизнь требует отдельной книги. Почти весь ХХ век прошел перед ним. Он помнил гражданскую войну, когда на высоком крыльце его дома в Жмеринке (отец держал в центре города фотоателье) ставили свои пулеметы то банды Петлюры и Махно, то красные. Он учился с будущими музыкальными знаменитостями и сохранил с ними на всю жизнь теплые отношения. В начале 1930-х он с симфоническим оркестром гастролировал по Дальнему Востоку, и сам Блюхер вручил пианисту значок почетного бойца особой Краснознаменной Дальневосточной армии.
76 лет назад (в 1936 году!) он, молодой выпускник Киевской консерватории, привез в Петропавловск небольшой рояль. Все поначалу казалось здесь прекрасным. Играл в прямом эфире на радио, преподавал в им же организованной первой музыкальной школе, сотрудничал с театром. Здесь же музыкант влюбился в дочь главы Камчатского радиокомитета Наташу. Женился. Организовал музыкально-вокальный ансамбль «Бим-Бом», где пели Наташа и ее мама, Анфиса Николаевна. Но наступил 1937 год. В декабре председателя радиокомитета Ложникова с женой арестовали. Петра Валерьяновича расстреляли. А в январе 1938-го пришли за «японским шпионом и диверсантом» Лернером.
«Забирали в то время по стандартному обвинению, – вспоминал Давид Лернер, – измена Родине, диверсия, контрреволюционная деятельность, вредительство. В камере-одиночке, во владивостокской тюрьме, вместе со мной сидели, а чаще стояли, 30 человек. Казалось, ад не кончится. Однако в Хабаровске в камере нас было уже 125. Все, что происходило до того, на свободе, грезилось как чужая жизнь. В сороковом меня отпустили. Честно говоря, я не понимал, кому после всего ЭТОГО буду нужен. А к роялю поначалу просто боялся подходить – вдруг бы мы с ним не поняли друг друга?»
В самом начале войны Давид Михайлович организовал в Петропавловске ансамбль «Били, бьем и будем бить», сочинил на слова В. Лебедева-Кумача героическую песню «Идет война священная», опередив появление знаменитого хорового гимна «Священная война» А. Александрова. Потом камчатский музыкант оказался в военно-пехотном училище Владивостока, год спустя – в чине мичмана – его направили в ансамбль песни и пляски Тихоокеанского флота. До окончания войны мичман Лернер и его подчиненный краснофлотец Борис Брунов (известный позднее эстрадный артист) участвовали в бесконечных концертах по всему Дальнему Востоку. Где не оказывалось рояля, пианист играл на баяне…
Дальнейшую судьбу Лернера можно описывать неимоверно долго. Возвратившись после войны в Москву, он быстро обрел славу тонкого и вдохновенного концертмейстера. Около двадцати лет являлся творческим партнером выдающейся советской певицы Марии Максаковой. Пятнадцать лет выступал в ансамбле с великим тенором ХХ столетия Сергеем Лемешевым. Имя Давида Михайловича красовалось на афишах вместе с именами таких известных вокалистов, как Наталья Шпиллер, Елизавета Шумская, Ирина и Леокадия Масленниковы и многими другими. На гастролях в Лондоне Лернер передал Полю Робсону только что созданную Эдуардом Колмановским песню «Хотят ли русские войны». «Павел Васильевич», как в шутку называли Робсона русские артисты, с удовольствием откликнулся на предложение и включил песню в свой репертуар.
В 1962 году Давид Лернер был представлен к званию заслуженного артиста РСФСР. Но 29 (!!!) лет документы невидимо скользили по кабинетам, не находя решения. Лишь в 1991 году, когда музыканту исполнилось 82 года, появился первый указ о его награждении. Следом – второй: Давида Лернера назвали народным артистом России (заметим в скобках: официальное постановление о реабилитации было подписано прокурором Камчатской области лишь в 1989 году)…
В ныне опустевшем домашнем кабинете музыканта висит старенькая карта Советского Союза. На ней – свыше 500 кружочков, которыми отмечены города и поселки, где выступал Давид Лернер. Но самый яркий кружочек отдан Камчатке, где прошла его, Лернера, юность, и куда он (до 1986 года) приезжал с концертами еще двенадцать раз.
Самое удивительное, что Лернер до конца жизни оставался на сцене, а память его была столь блистательна, что он без труда вспоминал любые фамилии, даты, мелкие детали. Обо всем этом мне довелось рассказать в «Новой Камчатской правде» 12 лет назад в очерке «Шпион, диверсант и даже… народный артист». С тех мы поддерживали связь. Давид Лернер был восхищен фильмом «Я счастливым себя почитаю», в котором рассказывалось, как камчатские музыканты три года назад провели в пещере вулкана Горелый концерт в его честь. Наша последняя встреча с народным артистом состоялась в Рахманиновском зале Московской консерватории осенью 2010 года, куда Давид Лернер пришел на концерт Камчатской хоровой капеллы. Пламенная речь, с которой он выступил перед зрителями, лишний раз показала его любовь к Камчатке и гордость за ее творческие достижения.
А рояль «Ибах», который привез музыкант в Петропавловск три четверти века назад, сохранился и все еще служит горожанам (он находится в писательской «Светелке», на третьем этаже).
Сохраним этот скромный инструмент в память о великом музыканте и гражданине.
Валерий КРАВЧЕНКО
Фото автора.