14 марта в нашей газете был опубликован материал «Не та статья», в котором высказан ряд критических замечаний в адрес Северо-Восточного территориального управления Федерального агентства по рыболовству (СВТУ ФАР). Мы предоставляем этому ведомству ответное слово.
Напомню, о чем речь. В КоАП (Кодексе об административных правонарушениях) предусмотрена ответственность за нарушения правил ведения промысла в двух статьях: 8.17 (ч. 2) и 8.37 (ч. 2). В ч. 2 ст. 8.17 содержится указание на нарушения во внутренних морских водах, территориальном море, континентальном шельфе и исключительной экономической зоне РФ, а в ч. 2 ст. 8.37 говорится, что эта статья применяется «за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 8.17».
Пленум Высшего арбитражного суда РФ окончательно разрешил вопрос о разграничении составов административных правонарушений, предусмотренных этими статьями. В своем постановлении от 17.02.2011 №11 он указал, что квалификации по ч. 2 ст. 8.37 подлежит нарушение правил добычи водных биоресурсов на таких водных объектах, как реки, каналы, озера, пруды, обводненные карьеры, водохранилища.
Я, как автор материала «Не та статья», сделал два вывода. Во-первых, административные дела по ч. ст. 8.37 нельзя возбуждать, если нарушение допущено в море. Во-вторых, ФАР не уполномочено рассматривать дела об административных правонарушениях, совершенных в морских районах.
Руководитель СВТУ Евгений Широков пояснил мне, почему он считает такие выводы неверными.
- Евгений Павлович, мои выводы основаны, в том числе, на постановлении Пленума Высшего арбитражного суда РФ. По вашему мнению, этих оснований недостаточно?
- В нашей стране правоприменительная практика «грешит» отсутствием единообразного подхода к разрешению аналогичных дел.
Разъяснения Верховного суда РФ и Высшего Арбитражного суда могут противоречить друг другу, как в нашем случае.
Пленум Верховного суда РФ придерживается по этому вопросу противоположной точки зрения, которую разъяснил в постановлении от 23.11.2010 №27. Согласно этому документу, действия (бездействие) лиц, осуществляющих рыболовство в пределах внутренних морских вод, территориального моря, континентального шельфа, исключительной экономзоны РФ, могут быть квалифицированы по ч. 2 ст. 8.37 КоАП. Если эти лица нарушили правила добычи (вылова) водных биоресурсов и (или) иные правила осуществления рыболовства, но водные биоресурсы у них при этом не обнаружены.
Кроме того, Высший Арбитражный суд упустил из виду, что в диспозиции ч. 2. ст. 8.37 через запятую говорится о нарушении правил, регламентирующих осуществление промышленного, прибрежного и других видов рыболовства.
В России прибрежное рыболовство осуществляется во внутренних морских водах, территориальном море и в исключительной экономзоне РФ. Исходя из буквального толкования указанной нормы права, можно прийти к одному выводу: ответственность по этой статье наступает, в том числе, и за нарушения, допущенные в море.
В подтверждение законности и обоснованности применения ч. 2 ст. 8.37 КоАП РФ в случае нарушения правил рыболовства в морских районах можно привести массу примеров из судебной практики. Например, постановление Верховного суда РФ от 09.02.2012 № 34-АД 12-1.
- Вправе ли ФАР рассматривать дела об административных правонарушениях, совершенных в море и предусмотренных ч. 2 ст. 8.37, ведь это компетенция пограничных органов?
- Такие дела рассматриваются и в ФАР, и в пограничных органах на совершенно законных основаниях.
Вопрос о полномочиях ФАР не раз поднимался в ходе судебных заседаний, как в арбитражных судах, так и в судах общей юрисдикции. Ни одно из вынесенных СВТУ по ч. 2 ст. 8.37 КоАП РФ постановлений по административным делам за нарушения правил рыболовства, совершенных в морских районах, не было отменено по мотивам отсутствия полномочий СВТУ на принятие оспариваемых постановлений. Суды пришли к обоснованному выводу, что ФАР такими полномочиями обладает.
К такому же выводу пришел Камчатский краевой суд, указав, что ФАР уполномочено рассматривать дела об административных правонарушениях, предусмотренных ч. 2 ст. 8.37 КоАП РФ и совершенных в морских районах (постановления от 27.01.2012 по делу №4-А-11 и от 27.01.2012 по делу №4-А-12).
- Правда ли, что в вашем управлении на поток поставлено производство административных дел по ч. 2 ст. 8.37 КоАП, связанных с ненадлежащей работой технических средств контроля (ТСК) на морских судах?
- Они занимают не более 0,2 процента от общего количества административных дел, возбужденных по ч. 2 ст. 8.37.
Таких дел по определению не может быть много, поскольку подавляющее большинство рыбопромышленных компаний соблюдают установленные законом требования и систематически отслеживают спутниковое позиционирование своих судов. В случае возникновения внештатных ситуаций, связанных с работой ТСК, они незамедлительно принимают меры к прекращению промысла и восстановлению позиционирования.
- Может ли постановление СВТУ по такому делу послужить причиной для расторжения договора о закреплении долей квот добычи (вылова) водных биоресурсов?
- Основанием для расторжения договоров является прекращение работы ТСК на 48 и более часов без проведения согласования в установленном порядке. Сам по себе факт наличия или отсутствия вынесенного СВТУ постановления по делу никакого значения не имеет, поскольку расторжение договоров осуществляется в порядке искового производства. В этом случае применяются нормы Гражданского и Арбитражного процессуальных кодексов, а не КоАП РФ.
Даже если вынесенное СВТУ постановление по делу отменено арбитражным судом по мотивам «неправильной квалификации» совершенного деяния, это не будет иметь значения для производства по делу о расторжении договоров о закреплении долей квот.
- Арбитражный суд отменил два постановления СВТУ в отношении фирм «Алеут» и «Беринг» в связи с «неправильной квалификацией». Суд посчитал, что ненадлежащее обеспечение работы ТСК в море не может быть квалифицировано по ч. 2 ст. 8.37. Как вы это прокомментируете?
- Эти фирмы, используя суда «Тигиль» и «Капитан Басов», ловили краба. Время от времени у данных судов исчезало спутниковое позиционирование. Такое непостоянство позиционирования, тем более на промысле краба, в России запрещено. Но, учитывая конкретные обстоятельства произошедшего, и те доказательства, которые стало возможным собрать по делу, эти фирмы ФАР все же привлекло к ответственности, хотя «обнаружить» водные биоресурсы оказалось на борту этих судов невозможно.
Арбитражным судом Камчатского края также было установлено, что ФАР доказало факт нарушения ООО «Беринг» и ООО «Алеут» требований статьи 19 Федерального закона от 20.12.2004 №166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», Правил рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна, но принять решение в пользу административного органа Арбитражному суду не позволила правовая позиция, изложенная в пункте 5 постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011, речь о котором шла выше.
Я соглашусь с тезисом, выдвинутым вами в предыдущей статье. Использование ТСК действительно имеет много нюансов. Причем слово «использование» наиболее точно отражает суть проблемы. «Используя» по большей части 2-3 модели станций ТСК, «продвинутые» пользователи добиваются невиданных промысловых результатов, придавая своим кораблям характеристики, лет на сто опережающие уровень развития современной техники. Например, некоторые суда могут за 5 минут легко переместиться на 100-200 миль или стать невидимками. Но это тема для отдельного разговора.
Кирилл МАРЕНИН