Это забыть невозможно

О своем детстве в Курской области в годы Великой Отечественной войны вспоминает Тамара Николаевна СЫЧЕВА, работница школы №35 (Сероглазка, г.Петропавловск-Камчатский).

Не пели тогда соловьи

…Сколько соловьев у нас было! Как они прекрасно пели – просто на удивление, даже дух замирал. А когда немцы пришли, и были у нас 1,5 года (с 3 сентября 1941-го по 23 февраля 1943-го), ни один соловушка не пел. Мы думали, что они погибли. А как освободили нас, в мае они запели. Душа стала радоваться.

Мне было 11 лет, когда пришли к нам незваные гости. Немцы приехали на мотоциклах, вооруженные автоматами. Тихо, спокойно. Это, наверное, был передовой отряд. А потом по дороге через наше село пошли машины, полные немецкими солдатами, по другой дороге шли тяжелые танки.

Немцы установили свой режим. Они жили в сельских домах, вытесняя хозяев. Было правило: когда садилось солнце, все должны быть дома.

А потом погнали наших военнопленных. Это была душераздирающая картина осени 1941 года. Грязь, дождь, а они все оборванные, многие – раненые и в крови, протягивают руки – просят есть. Мы им бросали вареную картошку и сахарную свеклу. Они ловили, а немцы стреляли. Нам, детям, было очень жалко солдат.

Немцы в нашем селе расстреляли много человек. Расстреливали прилюдно, и выгоняли все село смотреть на казнь.

Однажды расстреляли комсомольцев и четырех учительниц. Среди них была дочь председателя сельского Совета. Я все это видела. Мне тогда стало очень плохо, я убежала и спряталась. После этого стала заикаться.

В другой раз, перед заходом солнца, немцы задержали пятерых мальчишек, которые работали в поле, мою маму, двух старичков и бабушку, которая ходила искать маму. Немцы очень боялись партизан и всех девятерых задержанных закрыли в старой церкви. Били и издевались над ними, все повторяя: «Скажешь, где партизаны?».

Наш сельский староста пытался убедить немцев, что это мирные жители из нашего села, но немцы ему не верили. Всех задержанных повезли на подводах в комендатуру, за 10 км. А родственники пошли пешком за ними, я тоже пошла. Привезли всех на рынок. Там уже стояла виселица, а на ней два человека – мужчина и женщина. Поставили наших задержанных около виселицы и начали фотографировать. Бабушка моя голову опустила, но один немец подошел к ней и дулом автомата поднял ей голову вверх…

К вечеру, благодаря нашей переводчице – учительнице немецкого языка из соседнего села, всех наших отпустили.

На краю противотанкового рва

А этой случай был в 1943 году. Немцы сожгли в селе дома, а всех жителей переселили на восточную окраину села. Зная, что идет наступление нашей армии, они сделали своеобразный заслон. В таких трудных условиях мы жили 1,5 месяца.

Однажды нас выгнали из домов. Сказали, чтобы мы свои вещи сложили отдельно и построились по 4 человека. Мужчины, женщины, дети – все отдельно. И погнали нас к противотанковым рвам, которые находились в 1,5 км от села. Их копала наша молодежь, когда отступала Красная армия. Мы поняли, что нас повели туда расстреливать. Все село. Люди, которые выходили последними, уже поняли, для чего нас собирают, и пытались убегать. Некоторым удалось…

Привели нас ко рвам. Мы долго стояли. Немцы что-то ждали. Потом пришла машина с солдатами. Вдруг слышим голос нашей сельчанки: «Добрые люди, молитесь! Над нами Святой Дух летает, нас спасет. Молитесь, молитесь Богу!». Все начали кричать, падать на колени. Поднялся шум. Немцы начали стрелять вверх. Потом люди успокоились.

Переводчик сказал: «В вашем селе погиб один немецкий солдат. За одного солдата ваших 10 человек будут расстреляны».

Расстреляли мальчишек и стариков. Их заставляли прыгать вниз, в ров, а сверху стреляли из автоматов. Нас же погнали назад…

Потом мы узнали, что одного мальчишку ранило. Ночью он выбрался изо рва, отполз и спрятался в стоге сена. Немцы нашли его по следам крови и убили.

Расстрелянные лежали в этом рву с неделю, пока не пришли наши. Мы встречали своих освободителей и с радостью, и со слезами.

Все для фронта, все для Победы!

Нас освободили в феврале 1943 года. Сразу сказали, чтобы мы уходили в другие села, так как здесь оставаться еще опасно.

Мы пошли вереницей, друг за другом, а мимо нас шли танки и машины с военными. Солдаты кричат, поздравляют нас, а мы плачем. Даже маленькие дети плакали. Я об этом и сейчас не могу говорить спокойно.

Жили мы у знакомых в другом селе недели две, а потом вернулись. Пришли в село, а от дома одна труба осталась. Из имущества только то, что на нас, да корова-кормилица. Обняли мы ее, плачем, а у нее, верите, вот такие слезы в глазах.

В мае умерла мама. Ее здоровье сильно подорвали пытки, когда немцы добивались у нее сведения о партизанах. Мы, трое детей, остались с бабушкой. И началась мирная жизнь.

Все разбито, разрушено. Работы было очень много. Помогали в колхозе, готовились к посевной.

Зимой 1943 года привезли зерно, а в нем было очень много сорняков. Надо было очистить его в срок. Зерно перебирали вручную. Дают, например, мешок зерна. Вечером садимся за стол, зажигаем каганец – фитилек в блюдечке с конопляным маслом, и перебираем по зернышку.

Весной мы пахали землю. На коровах, у кого они остались. Младшие вели корову на поводке, а те, кто постарше, шли за плугом.

Бывало, воткнется коровушка мордой в землю и стоит. Обнимешь ее за шею и думаешь: «Милая коровушка, тебе бы травку щипать, да малых детей молочком поить, а ты землю пашешь. Давай, мы до конца поля доберемся, там травушку пощиплешь».    

После пахоты началась посевная. Было очень много работы по прополке сахарной свеклы, картошки, проса, гречки.

Когда поспела рожь и пшеница, мы убирали хлеб. Взрослые косили, а мы, дети, шли за косарями, собирали, вязали снопы и складывали их друг на друга. По 13 штук. Получался христец.

Потом мы носили эти снопы. Старшие скирдовали их, готовили к обмолоту, а мы носили снопы на палках, как на носилках. Особенно трудно было идущему сзади. Поэтому приходилось меняться.

На работе всегда помогали друг другу. Например, на прополке. Если я закончила свой участок первой, то иду и помогаю другому. С утра до вечера работали вместе со взрослыми, и никто никогда не протестовал.

Очень трудно было. Посмотришь – на полях одни дети снопы убирают. Голодные, кушать нечего. Но веселые были, песни пели.

Сначала мы молотили зерно днем на лошадях. Потом к нам пригнали трактор. Мне было 14 лет, а я ходила в ночную смену молотить зерно. Дети сбрасывали снопы, раскручивали, солому переносили в сторону. И не было случаев, чтобы мы сбегали с работы или где-нибудь прятались.

После молотьбы зерно провеивалось, сортировалось и ссыпалось в мешки. На подводах его возили на станцию, где был элеватор. Знаете, как провожали мы это зерно – со слезами и радостью. Гордились тем, что это мы все вырастили и собрали. Подводы были украшены лозунгами: «На фронт, для Победы!». Проводы урожая были торжественными, хотя и музыки никакой не было. Люди стояли и смотрели на обоз до тех пор, пока было видно последнюю подводу…

Во время войны мы 2 года не учились. Потом было трудно. В нашей школе не хватало учебников и учителей.

Нашим солдатам на фронт мы готовили посылочки. Пекли пышечки, вязали носки и рукавички с двумя пальцами. Вязали и приговаривали:

Бабушке Варварушке связала варежки.

Думала-подумала, и дарить раздумала –

Отошлю на фронт бойцу,

Вдруг достанутся отцу.

Будет рад и он, и я,

И Варварушка моя!

Такими прибаутками мы даже в школе говорили. А с фронта нам солдаты в письмах благодарности присылали.

Все лето мы ходили босиком, даже на танцы. Потом научились из толстых ниток (самопряди) вязать чуники с веревочками – в виде тапочек. Ходили в них в школу и очень их берегли. В верхней одежде ходили кто в чем. Порой, одна одежка была на троих. И ее очень берегли.

Однажды мы шли в школу, и нас встретил председатель сельского Совета. Говорит: «Девочки, из Дмитриева звонили по телефону, сообщили, что закончилась война. Объявите в школе, а я пойду по селу, всем сообщу…».

Все жители села собрались около сельского Совета. Все радовались. Одна девочка горько плакала – у нее отец погиб на фронте. Мы все обнялись и плакали вместе… После стали возвращаться домой солдаты, и мой папа вернулся тоже.

Осенью и зимой в селе готовились к строительству. На коровах для каждой семьи возили лес.

Очень трудно все жили во время войны. Но мы все перенесли, выжили и победили!

Подготовил Василий ЗАЯРНОВ, краевед