Говорят, что война не заканчивается до тех пор, пока жив последний ее солдат. Нет, конечно, потом она не канет в Лету, останется на страницах учебников, энциклопедий, в кадрах хроники и новых кинохитов, но это будет уже историческое событие. Без личной боли. Мы с вами сегодня находимся как раз в той точке времени, когда Великая Отечественная война «заканчивается». Сколько ее солдат осталось в живых? По нехитрым подсчетам даже самым «юным» из них, тем, кто отправлялся на фронт в последние годы войны, будучи 17-летними мальчишками, должно быть уже под 90. А тем, кто был чуточку старше, жизнь и вовсе отсчитывает десятый десяток! Нашему земляку, ветерану ВОВ Борису Копылову, 25 апреля исполнилось 94(!) года.
Цыганское предсказание
- Это уже как-то неприлично - так долго жить, - смеется Борис Иванович. – Если бы еще здоровье было как у молодца, чего бы землю не потоптать, а у меня ноги уже еле ходят. Но мне кажется, я не зря прожил: в боях за Родину сражался, самолет вражеский подбил, и уже с лихвой оправдал цыганское предсказание. Дело было в Москве, в военные годы, я возвращался в свой полк из госпиталя, с пустой сумкой на плече. Подскочила ко мне цыганка и руку мою тянет. Я отпрянул, объясняю, мол, нечем ручку позолотить. А она говорит: «Не бойся, солдату бесплатно погадаю, ни копейки не надо». Поглядела на мою ладонь, улыбнулась и сказала: «Жить ты будешь долго». А я и не выспрашивал у нее подробностей. Для солдата во время войны услышать такое предсказание – уже счастье! Значит, не убьют! Вот я окрыленный и полетел дальше на войну.
«Полетел» - это Борис Иванович не образно сказал, а в прямом смысле слова. На той страшной войне он был летчиком-истребителем.
Ветеран достает из шкафчика скромную папку, в ней паспорт, трудовая книжка, военный билет. Улыбается: «Вы тут даты сверяйте да названия, а то меня память подводить начала, многое уже забываю». «Немудрено, - замечаю я, - я вас чуть ли не на 60 лет младше, и то уже сбои случаются».
- Так вы в Астрахани родились? – спрашиваю, листая документы.
- Раз написано в Астрахани, значит - там, - смеется Борис Иванович. – Ну, не до такой степени я, конечно, провалами страдаю, чтобы место рождения своего не помнить.
- А что за семья у вас была? Кто родители?
- Сейчас скажи кому, что я в детстве черную икру ложками ел, подумают, что в буржуйской семье родился, а на самом деле родители рыбаками были, всю жизнь рыбачили, тем и выживали. А семья хорошая была, многодетная: 8 братьев и сестра. Да только практически все на войне сгинули. А сейчас и нет никого, я один остался из большой такой семьи.
Болен свободой!
После окончания 7-летки Борис Копылов пошел работать на завод токарем. В 16 лет записался в аэроклуб. Первый свой полет помнит до сих пор:
- Инструктор вел самолет, а потом мне и говорит так неожиданно: «Бери-ка в свои руки». Я думал, подержусь, а дальше он поведет. А этот хитрец говорит: «Отпустишь штурвал, когда самолет посадишь!». Помню, как поджилки тряслись, еще помню, сады цвели очень красиво, я над ними летел, посадил самолет сам… И заболел небом, заболел свободой! Приноровился летать. Наверное, неплохо у меня получалось, потому что через год мне и самому предложили инструктором в аэроклубе стать. Я, конечно, согласился. Деньги, кстати сказать, неплохие стал получать.
«Подарок» замедленного действия
Война застигла Бориса Копылова уже в Одессе, в то время он проходил учебу в летной школе.
- Однажды наш замначальника летной части Голубев поднял в небо новенький «Як» и подбил немецкий самолет, - вспоминает Борис Иванович. – Этот самолет с горем пополам приземлился все-таки, но на нашей территории. Стали оттуда доставать немцев, а они так расслабленно и нахально себя вели, говорили, ухмыляясь, нашим солдатам: «Вы чего это нас потревожили, мы вообще-то сегодня в театр собирались, а вы тут нас сбиваете с пути!». И только когда наши их вытащили, они увидели, что самолет уже начал сильно гореть. Минута, и вспыхнул весь. Меня, как самого проворного, назначили главным в сопровождении этих немцев до нашей школы. Когда одного из них – солидного такого капитана – допрашивали, он кивнул на меня и сказал: «Разрешите этому молодому человеку в знак уважения подарить свой браунинг?». Переводчик мне объяснил, что немец был уверен, отчего-то, что это я его сбил. Как ни пытался я отнекиваться, подарок мне все-таки вручил. Ну, я горд, конечно, был, что немец признал во мне, сопливом пацане, достойного противника. Не знал тогда, какую паршивую службу мне впоследствии сослужит этот подарок.
Этот пистолет аукнулся Борису Ивановичу, когда война уже закончилась. Кто-то донес в органы, что у гражданина Копылова имеется незарегистрированное немецкое оружие. Когда ему было успеть документы оформить? Не до того было! Но разве можно было что-то объяснить в те годы? Не посмотрели, что фронтовик, что награжден медалями. Взяли под белы рученьки и… в лагерь! В Соликамск. Вот такую свинью подложил фашист Копылову своим широким жестом!
С небес – на землю…
Соликамский Усольлаг – один из первых лагерей системы ГУЛАГа, известен тем, что в нем в сталинские времена отбывали наказание десятки тысяч человек, осужденных по т.н. «политическим статьям». Здесь валили лес известные режиссеры, спортсмены и музыканты. По печально известной ст. 58-й («контрреволюционные преступления») в Усольлаге отбывал наказание даже актер Алексей Дикий, дважды исполнивший роль Иосифа Сталина. Борису Копылову «политических» статей не шили, ему присудили 5 лет на незаконное хранение оружия. Но на лесоповале по какой статье ты сидишь было неважно. Вали и вали. Работали по 12-15 часов, в самую лютую стужу, по пояс в снегу. За пайку хлеба и похлебку, в которой иногда кроме воды счастливчикам попадался кусок картошки или капусты. Некоторые умирали прямо в лесу. Борис выстоял. 5 лет от звонка до звонка. Он был одним из лучших вальщиков, и даже придумал свою собственную технологию – как свалить много леса малыми силами. После окончания срока остался при лагере в качестве вольнонаемного вальщика. Вот так появилась у Бориса Копылова еще одна профессия. И этой профессии он посвятил уже всю оставшуюся жизнь. А почему же не вернулся в летчики?
- Знаешь, в лагере про меня ходили разговоры, что я убегу обязательно, - улыбается Борис Иванович. – Говорили, мол, он постоянно в небо смотрит, наверное, что-то замышляет. Я на небо и вправду любил смотреть. Скучал по нему. По полетам. По чувству свободы. Но я тогда знал, что мне больше не летать. На войне свое отлетал. Ведь в начале 1942 года меня отправили в истребительный авиаполк ПВО, в Подмосковье. Однажды мы с другими истребителями сопровождали бомбардировщика, ко мне прицепился фашистский самолет. Строчил по мне что есть силы. Я подумал, что обману его. Опустился низко-низко к земле и решил «нырнуть» над стогом сена. Я знал, что немецкий самолет тяжелей, и он из этого пике уже не выберется. Так и вышло, немец упал. Но и я попался. Неподалеку от стога стояла какая-то деревянная конструкция, которую я «пропахал». Получил черепно-мозговую травму и раздробил переносицу. Пришлось поваляться в госпитале. Получилось так, что меня выписали раньше времени. Из-за моей бесшабашности. Рядом с госпиталем был пивзавод. Туда мы с коллегами по палате по очереди тайком бегали за пивом. Свяжем несколько простыней, выкинем эту веревочную лестницу на улицу и - вперед. Так вот, когда была моя очередь бежать за пивом, меня на этой простыне застукал главный врач. И он мне сказал, что, дескать, если я способен на такие цирковые трюки, то и на войну уже можно возвращаться. Но, видать, не долечили меня. Потому что голова жутко болела еще долго. И летать мне потом уже не дали.
На Камчатку Борис Копылов приехал в конце 1960-х с женой Ирмой и сыном, по приглашению большого начальства. Полуостров тогда остро нуждался в специалистах лесной промышленности. А Копылова на тот момент знали уже как мастера своего дела. 7 лет возглавлял лесоперевалочное предприятие в Усть-Камчатске, а затем переехал в Петропавловск, где его назначили на должность главного технолога предприятия «Камчатлес».
13 лет назад Ирма Копылова умерла. До прошлого года Борис Иванович сам ездил на кладбище и ухаживал за могилой любимой жены. 4 месяца назад ноги отказали. Но ветераны не сдаются! Потихоньку, помаленьку… Он уже снова в строю. Пусть с палочкой, пусть не очень быстро, но Борис Иванович провожает меня с 3-го этажа до дверей подъезда.
- Уж не откажите проводить вас, годы не мешают мне оставаться кавалером! - улыбается старший лейтенант запаса Копылов.
Яна ЩЕГОЛИХИНА
Фото Виктора ГУМЕНЮКА и из семейного архива Бориса Копылова.