Свидетельство о регистрации
ЭЛ № ФС 77-84799 от 3 марта 2023 г.

В роддоме дети должны рождаться, а не умирать…

18:20
4936

роддомДве Танечки. Молоденькие, хрупкие девчонки. Обеим чуть за 20. До встречи в нашей редакции они не знали друг друга. Каждая жила наедине со своей бедой. А оказалось, что она у них – одна на двоих. Они обе носили под сердцем желанных детей. Но радости материнства познать им было не суждено. Вместо него пришло горе… Огромное, страшное, разрывающее. Как они, такие маленькие, только справились с ним?! Одна Таня тихо глотает слезы над детской кроваткой, в которой лежит безнадежный инвалид: сейчас ему почти 2,5 года, но он ничего не понимает, не говорит, не ходит, даже простые движения ему даются с трудом, может только дышать, и то лишь при помощи специальной трубки, вставленной прямо в трахею. А другой Тане даже поплакать не над кем: ее новорожденный сын похоронен на кладбище среди безродных. Почему день рождения стал днем смерти? Кто виноват в этих трагедиях? Необратимое стечение обстоятельств или халатность и некомпетентность врачей? Обе Тани сегодня ищут ответы на эти вопросы. И не только для себя.


Сама родишь!

Таня ПоповаТаня Попова – из тех молодых будущих мамочек, которые к беременности и родам относятся чрезвычайно щепетильно. Она вовремя встала на учет, не пропустила ни одного обязательного визита в женскую консультацию, сдавала все анализы. Всякий раз, когда гинеколог предлагал госпитализацию, ложилась в стационар, чтобы не дай Бог с ребенком не случилось ничего плохого. Помимо обязательного ультразвукового исследования, делала новомодное 3D-УЗИ, ей нужно было точно знать, что все идет хорошо. За время беременности Тане несколько раз ставили угрозу выкидыша (ну, а кому ее в нынешние времена не ставят?). Но главное, что вселяло в нее уверенность, – все УЗИ показывали: у ее сына никаких патологий нет, он должен родиться здоровым. Врачи подсчитали, что родить Татьяна должна примерно 9 января 2012 года. Но девушка попросила, чтобы ее положили в роддом за несколько дней до Нового года, она хотела эти последние дни беременности находиться под наблюдением специалистов, чтобы уж наверняка не было никаких неприятных неожиданностей. Легла Таня во 2-й городской роддом, хотя во время беременности наблюдалась в консультации 1-го роддома.

- Я была наслышана о тех страшных случаях, когда недавно в 1-м городском в родах умерло несколько детей подряд, - объясняет Татьяна Попова. - Меня пугала такая страшная перспектива, тем более что все кругом только и советовали, что бежать во 2-й роддом.

Лежа в роддоме, девушка не переставала волноваться о предстоящих родах: хорошо ли малыш пройдет через родовые пути, ведь Таня от природы очень худенькая, таз у нее узкий. Может быть, необходимо сделать УЗИ? А вдруг ребенок слишком велик для ее таза? Тогда, возможно, лучшим вариантом родов будет кесарево сечение? С этими вопросами она не раз обращалась к врачам. Заведующая акушерским отделением Красноженова, выслушав эти беспокойства, отказалась проводить УЗИ.

- «У тебя живот маленький, значит, и ребенок маленький, родишь сама», – так она мне объяснила, – рассказывает Таня Попова. - Честно говоря, меня эти слова не успокоили. Маленький живот – это не обязательно маленький по весу и росту плод, он может быть и крупным, просто располагаться глубоко. А то, что таз у меня узкий, – это не только мои предположения, в моей медкарте врачи тоже зафиксировали «сужение таза 1-й степени». Я понимала, что у Красноженовой большой опыт, но волнения меня не покидали. Разве трудно было сделать УЗИ, чтобы убедиться в размерах? Ведь последнее ультразвуковое исследование мне делали почти месяц назад, и полагаться на его результаты было, наверное, неправильно, ребенок-то значительно подрос за это время. Но, несмотря на мои постоянные просьбы, никто до самых родов мне так УЗИ и не сделал.

Я не знаю что делать…

На 40-й неделе, когда схватки самостоятельно у Татьяны не начались, врачи решили ускорить процесс при помощи стимуляторов. В ночь с 10 на 11 января отошли воды, начались схватки. В предродовую ее отправили только утром. Таня вспоминает, что первое время медперсонал не уделял ей особого внимания, поскольку был занят двумя другими роженицами, у которых процесс шел активнее.

- Я как-то сама поняла, что дело идет к потугам, - рассказывает Татьяна. – Хотя в медлитературе читала, что врач или акушерка должны находиться рядом, класть руку на живот, засекать время. В итоге, внимание на меня все-таки обратили, поставили капельницу, сказали, что потуги слабые. Тут мой ребенок в животе забеспокоился, стал очень интенсивно шевелиться, о чем я сразу сообщила акушерке и врачу Рыбаковой, заступившей на дежурство. Когда врач прослушала живот стетоскопом, я увидела, что она запаниковала. Рыбакова выбежала из палаты и вернулась уже вместе с коллегой Литвиновым. Они осмотрели меня и пришли к выводу, что тревога была ложной, все идет хорошо. Но под то, что происходило со мной, слово «хорошо» никак не подходило. Боли стали невыносимые. Рыбакова сказала тужиться и удалилась. Я тужилась что было сил. Акушерка временами заходила в палату, она посоветовала во время потуг садиться на корточки, чтобы ускорить дело. Я все это делала, и уже едва не теряла сознание. Время близилось к вечеру. А они твердили: «Ребенок не идет». Наконец врачи усадили меня на родовое кресло. Тут начался кошмар. Я опять тужилась, тужилась, тужилась, одновременно с этим Рыбакова загибала меня так, что ноги оказывались за ушами, и я думала, что еще чуть-чуть и переломаюсь. В это же время Литвинов и акушерка раздвигали мне там все внутри, делали надрезы… НО! Ничего не получалось… Ребенок никак не мог пройти.

Таня была обессилена, она не понимала что происходит, а когда увидела растерянность и беспомощность в глазах своего врача, стала умолять в отчаянии: «Сделайте мне кесарево!». Но ей объяснили, что кесарево делать уже поздно. После многочисленных попыток разродить Таню врачей ждала еще одна неприятность: ребенок встал боком.

- Врач Рыбакова сказала: «Я не знаю что делать», - вспоминает Таня (наверное, она никогда не забудет этих пять простых и страшных слов). – Слава Богу, Литвинов пришел на помощь, он сказал, что надо применить вакуум. Принесли аппарат, малыша пару раз подтянули этим вакуумом. И… он, наконец-то, появился на свет. Но его криков я тогда так и не услышала, потому что мне тут же сделали наркоз, чтобы зашить внутренние разрывы и разрезы.

Мы не ожидали, что ребенок будет крупным

Влад ПоповВладик родился в 6-м часу вечера, с ростом 53 см и весом 3 кг 580 г. Отнюдь не маленький, как предполагала заведующая, а самый что ни на есть стандартный ребенок. Стандартность, правда, касалась только размеров малыша… Состояние же его было критическим. Сердцебиение прослушивалось, а вот легкие никак не раскрывались. Новорожденного откачивали при помощи кислородной подушки. Задышал Владик только через 15 минут после рождения.

- На следующий день ко мне в палату пришли заведующая Красноженова и неонатолог Гарина, - рассказывает Таня Попова. – Они сказали, что ребенок оказался слишком крупным для меня, поэтому так все и произошло. Красноженова еще раз повторила, что живот у меня был маленький, и она не ожидала, что возникнут какие-то трудности. Видимо, определение «на глаз» у этих специалистов носит приоритетный характер в оценке ситуации. И, наверное, также «на глаз» определялось состояние моего сына после родов, судя по тому, как ему оказывалась помощь. Неонатолог сказала мне, что в результате использования вакуума у малыша произошло кровоизлияние в мозг, что у него совсем нет рефлексов, он очень слабенький, но получает нужное лечение. Я была в шоке от услышанного, и, несмотря на жуткие боли, нашла в себе силы буквально доползти до палаты интенсивной терапии, где лежал мой малыш. То, что я там увидела, меня удивило: Владик лежал не в специальном кувезе, а в обычной детской койке, к головке была подключена капельница, но никакие аппараты не контролировали его состояние, он не был подключен к кислороду. Врач объяснила мне, что этого не нужно, что он и так справляется. Я достала телефон и сфотографировала сына. У меня есть эти снимки, позже я приложила их к своему заявлению в прокуратуру, в качестве доказательства.

Через 5 суток Влада из роддома перевели в реанимацию детской краевой больницы. Неонатолог объяснила Тане, что у ребенка поднялась высокая температура, что произошло это из-за инфекции, которой он, якобы, был заражен еще в утробе матери. Татьяна недоумевала: «Что это за инфекция, почему о ней ей никто не говорил раньше, почему ее обнаружили лишь на 5-е сутки после рождения? Неужели у такого тяжелого малыша не взяли анализы сразу?».

- Меня из роддома не отпускали, потому что со здоровьем еще не все наладилось после родов, - рассказывает Таня, - поэтому выяснить что с моим малышом я могла только по телефону. Я позвонила в реанимацию детской краевой больницы, мне сказали, что ребенок действительно в очень тяжелом состоянии, подключен к искусственному дыханию, но инфекции у него никакой нет, у него судороги и общее ухудшение. Когда состояние Владика стабилизировалось, я пообщалась с лечащим врачом-неонатологом краевой больницы Л. Мустафиновой. От нее я узнала, что если бы малыша сразу после рождения отправили в реанимацию или хотя бы подключили к кислороду, то, скорее всего, не произошло бы такого сильного кислородного голодания и глубокого повреждения мозга.

У вашего сына нет мозга…

Домой Таню с малышом выписали почти через полгода: после нескольких операций и постоянных переводов в разные отделения и больницы. Надолго задерживаться в родных стенах не получалось, Владик часто болел пневмониями, к которым приводили попытки научить его есть не через зонд, а как обычно: части пищи попадали в легкие. Облегчать постоянные судороги помогают дорогие препараты, которые для этой семьи закупает фонд «Спаси жизнь». Несмотря на страшные диагнозы, поставленные ее сыну, Татьяна не теряла надежды. Она писала в лучшие российские и иностранные клиники, обращалась к мировым светилам. Но их ответы звучали как приговор: левое полушарие полностью разрушено, от правого остались незначительные обрывки, по сути, ребенок живет только за счет ствола головного мозга. Физически он будет расти, и жить столько, сколько ему отмерил Бог. Но ни о каком развитии не может идти и речи. Ни ходить, ни говорить, ни дышать самостоятельно… За все это отвечает мозг. А у Владика его практически нет.

Виноваты не врачи, а инфекция?

Понятно, что, будучи почти в прямом смысле «привязанной» к своему беспомощному малышу (а ведь в его состоянии нельзя оставить без внимания ни на секунду!), у Тани не было ни времени, ни сил искать и наказывать виноватых. Но она все-таки собралась и написала в прокуратуру. По ее заявлению был созван врачебный консилиум, который не углядел врачебной вины в трагедии, которая произошла с Владиком. Комиссия пришла к выводу, что тактика проведения родов была выбрана верная, показаний для проведения кесарева сечения у Т.Поповой не было, «признаков клинического несоответствия размеров головки плода и таза женщины не было». Получается, признаков не было, а несоответствие в итоге было? Кстати, в заключении написано, что УЗИ Красноженова все-таки наметила Тане сделать, и по бумажкам она планировала его (по чудесному совпадению?) на 11 января. Но когда эти «планы» появились у заведующей? И почему бесконечно просящей об УЗИ Татьяне об этом никто не сказал? Не успели? Потому что начались роды? Неожиданно? Как они могли начаться неожиданно, если Тане уже вовсю кололи стимулирующие препараты?

- Зато в этом заключении они очень много написали про эту загадочную инфекцию, из-за которой, по их мнению, все и случилось, - рассказывает Таня. – Они пришли к выводу, что «случай инвалидизации в сложившихся обстоятельствах был трудно предотвратим; внутриутробное инфицирование способствовало формированию патологии нервной системы плода без локализации очага, зафиксировать его современными методами обследования беременной не представляется возможным».

В общем, согласно этому документу, который консилиум представил прокуратуре, врачи роддома практически все делали правильно: и Таню разродили как надо, и, впоследствии, Владику оказали соответствующую помощь, а кислорода ему не давали потому, что он «стал сопротивляться интубационной трубке». Вместе с тем комиссия нашла-таки ряд недостатков при ведении документов и обследовании беременной Т. Поповой в женской консультации и на этапах стационарного лечения. А в завершении эскулапы пожурили и саму Таню: узнав из медкарты о том, что она ходила в наркодиспансер делать 3D-УЗИ как раз в то время, когда лежала в больнице на сохранении, возмутились: «Комиссия считает недопустимым проведение УЗИ скрининга беременных в коммерческих структурах во время нахождения пациентки в стационаре на лечении». А есть ли такое точное современное ультразвуковое оборудование в наших роддомах? И неужто врачи не в курсе, что даже в коммерческих структурах на это 3D-УЗИ очередь расписана на месяцы вперед?

Независимые эксперты считают, что ребенок мог родиться здоровым

Имея на руках это заключение, прокуратура в дальнейшем расследовании отказала. Но Татьяна не сдавалась. Она была наслышана, что так называемые «врачебные дела» – очень сложная категория, чтобы в них разобраться по-настоящему, необходимы независимые экспертизы. Такую экспертизу по Таниному заявлению организовала страховая компания «Даль-Росмед», по полису которой она обслуживается в медучреждениях. Далеко не все знают, что в случаях некачественной медпомощи страховая компания может встать на защиту пациента. Страховщики попросили оценить ситуацию, произошедшую с Татьяной Поповой и ее сыном Владиславом, двух независимых экспертов. Один специалист – наш камчатский, акушер-гинеколог высшей категории, другой – хабаровский, доктор медицинских наук, завкафедрой акушерства и гинекологии Дальневосточного государственного медуниверситета. Так вот, заключение этих экспертов значительно отличается от того, которое мы процитировали вам выше. В этих экспертизах указано следующее:

«Пациентке с хронической и длительно протекающей ФПН (фетаплацентарной недостаточностью) и хронической внутриутробной гипоксией плода НЕ ПРОВЕДЕНО необходимое в этих случаях УЗИ с допплерографическим исследованием маточно-плацентарного и плодо-плацентарного кровотока. НЕ ОЦЕНЕН биофизический профиль плода, неадекватно мониторируется внутриутробное состояние плода (…). Терапия хронической длительно текущей плацентарной недостаточности назначена НЕ В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ. Все это и недооценка данных КТГ в родах привело к недооценке клинической ситуации и несвоевременному ОПЕРАТИВНОМУ родоразрешению. Неблагоприятный исход (рождение ребенка в тяжелой асфиксии с последующей инвалидизацией) условно ПРЕДОТВРАТИМ».

Это сухое «неблагоприятный исход ПРЕДОТВРАТИМ» для Тани значит, что ее ребенок мог родиться здоровым. Однако для того чтобы эти «обвинения» обрели законную силу, став доказательствами в деле, это дело должно быть, как минимум, заведено. Но и в этом вопросе Таня не осталась одна. Активисты общественного движения «Помощь» (о котором мы неоднократно рассказывали на страницах нашей газеты), узнав об этой душераздирающей истории, взяли Таню за руку и привели в следственный комитет. Надеемся, что сотрудники СК расследуют это дело тщательнейшим образом, разберутся во всех сложных терминах, медицинских нюансах и найдут виновных.

- Если вина врачей будет доказана, я бы настаивала на отстранении их от работы, - говорит Татьяна Попова. – Я не поставила на себе крест, хочу еще родить здорового ребенка. Но я боюсь. Я ужасно боюсь! Я хочу добиться правды в этом деле не только для себя, но и для тех девчонок, которые завтра придут в роддом!

- В роддоме дети должны рождаться, а не умирать, - тихо, сквозь слезы произнесла девушка, которая сидела рядом с Таней Поповой и слушала ее рассказ. Ее тоже зовут Таня. И, если это только можно представить, ее собственная история еще страшнее. О ней этой зимой уже писали камчатские СМИ.

Рано тебе еще рожать!

Таня ЧиковскаяТаня Чиковская тоже рожала во 2-м роддоме, но только через 1,5 года после Тани Поповой. «Действующие лица» за это время не изменились: все те же врачи, все та же заведующая. Есть еще одно похожее обстоятельство: обеим Таням «посчастливилось» попасть в роддом на праздники: Поповой – на Новый год, а Чиковской – на майские. Все мы знаем, какой «особой заботой» окружают пациентов в больницах в праздничные дни.

- Я приехала в роддом со схватками, - рассказывает Таня Чиковская. – Дежурный врач вела себя агрессивно, была недовольна моим появлением. Почему? Потому что они посчитали, что рожать мне еще рано. По их подсчетам мой малыш должен был появиться на свет в начале июня, но по моим собственным – как раз в мае. Меня стали колоть препаратами, которые тормозят схватки. Но схватки не прекращались. Мне было непонятно, почему, если мне пытаются пролонгировать беременность, я нахожусь в предродовой палате. Значит, я все-таки буду рожать? На мои вопросы никто внятных ответов не давал. Этот ужас продолжался несколько дней. 8 мая заведующая осматривала меня на кресле. Она сказала, что с родами надо немного подождать, иначе родится 8-месячный ребенок, а у таких детей плохая выживаемость. Я чувствовала, что ребенок стал очень редко толкаться. 10 мая я проснулась в 5 утра и обнаружила, что плохо вижу, на глазах как будто пелена. Дежурная акушерка мне в грубой форме ответила: «А что я теперь сделаю? Иди в палату и полежи». Я безумно волновалась. Мое состояние резко ухудшилось, мне поставили капельницу. Через некоторое время я поступила в операционное отделение, меня стали готовить к кесареву сечению. Там мне что-то укололи. Перед наркозом и во время его введения я чувствовала толчки ребенка. Что-то ко мне подключили и подсунули бумаги, попросив подписать соглашение на наркоз. Я подписала, мне сразу надели маску. Я отключилась.

Если бы ваш ребенок умер?

Очнулась Таня в реанимации спустя 3 дня. В палату к ней пришел психолог. Долго выспрашивал. Среди прочих вопросов как бы невзначай прозвучал и такой: «Если бы ваш ребенок умер в родах, что бы вы чувствовали, винили бы кого-то, стали бы писать заявление в правоохраниельные органы?». Таня была такая обессиленная, что этот вопрос не сразу донес до нее страшную истину. Она помнит, что отнеслась к визиту психолога как к формальности, она ответила что «ничего не писала бы, никого не винила бы». О том, что ее сын умер, она узнала от своих родителей. Они ей не сказали эту жуткую новость в лоб, но после маминой фразы: «Детские вещи мы отвезли в церковь», - Таня чуть не умерла сама. Перед самой выпиской врачи все же поговорили с ней. Они рассказали, что в этот день она потеряла не только ребенка, но и возможность когда-либо еще стать матерью: ей вырезали матку.

В правоохранительные органы Таня тоже обратилась не сразу. Надо ли объяснять, в каком состоянии она была после этих родов. Что было сильнее: душевная или физическая боль? Но, спустя время, она собрала волю в кулак, забыла об «обещаниях» никуда не ходить, никого не винить. В истории ее борьбы тоже есть отказы органов в возбуждении дела, есть и официальное заключение такой же комиссии, собранной минздравом. В этом заключении диагноз, схожий с диагнозом Тани Поповой: все та же инфекция, все то же внутриутробное заражение и… асфиксия. Там же среди прочего врачи отметили, что незадолго до родов в женской консультации Татьяне, жалующейся на отеки, дали направление на госпитализацию в стационар, однако девушка туда не легла. А вот если бы она тогда полечилась…

- А не легла я туда, потому что, когда приехала, меня осмотрели в приемном покое и сказали, что незачем мне ложиться, - объясняет Таня.

Активисты общественного движения «Помощь» нашли для Тани Чиковской защитника. Имя юриста Ларисы Токуновой известно на Камчатке. В списке выигранных ею дел есть и дела о «врачебных ошибках».

- Сегодня Таниным случаем занимается полиция, и я тоже со своей стороны готовлю достойную защиту, - обещает Лариса Владимировна. - Будем делать независимые экспертизы, узнаем, почему Татьяне не дали родить. Зачем заглушили схватки? Почему не пролечили инфекцию, если она была? Если понадобится, то привлечем и столичных специалистов. Виновные должны быть наказаны, в том числе и материально. Девчонке теперь самой не родить, а на суррогатную мать нужны немалые средства.

- Деньги мне понадобятся для улучшения жилищных условий, потому что мы с мужем решили усыновлять ребенка, но нам не разрешат, пока мы живем в съемной квартире. А на суррогатную мать я не решусь, - признается Таня. - Столько случаев, когда эти матери отказываются после родов отдавать детей их настоящим родителям… Я боюсь, что потерю второго ребенка мне уже не пережить…

Яна ЩЕГОЛИХИНА

8-914-992-04-54 – это телефон Тани Чиковской. Сейчас для нее любая копейка не будет лишней. Ей предстоит оплатить не одну экспертизу и услуги адвокатов. Если вы можете помочь, помогите.

Делитесь новостями Камчатки в социальных сетях:

Нет комментариев. Ваш будет первым!
Используя этот сайт, вы соглашаетесь с тем, что мы используем файлы cookie.