Мы продолжаем публиковать воспоминания участников Курильского десанта 1945 года, собранные в разные годы юными краеведами клуба «Родина» - учениками школы №35 Петропавловска-Камчатского (п. Сероглазка) и их руководителем педагогом Василием Заярновым.
Бесценные свидетельства участников десантной операции помогают сохранить правду о войне и память о тех, кто погиб или выжил, защищая Родину.
Самолеты над островами
Яков Никонорович ЕФРОМЕЕНКО, командир 3-й АЭ 888-го ИАП 128-й САД:
- 1 августа 1945 года состоялся наш первый боевой вылет на разведку японской военно-морской базы «Катаока» и изучение особенностей полета по маршруту в район боевых действий.
Впереди был капитан Павел Владимирович Снесарь на самолете Р-63, в паре ведомых у него был я. Полет прошел благополучно. Выход на базу был произведен внезапно, противодействия со стороны японской авиации и зенитной артиллерии не было. Полет был вызван необходимостью получения данных о наличии на базе «Катаока» кораблей, а также большим удалением Курильских островов от аэродрома базирования нашей авиации – более 300 км.
15 августа 1945-го наша авиаэскадрилья начала боевые действия против японцев на Курильских островах. Мы прикрывали наших бомбардировщиков, действующих по кораблям базы «Катаока», и одновременно наносили удары по наземным целям аэродрома и зенитной артиллерии, прикрывающей базу.
17 августа наша авиаэскадрилья выполняла боевую задачу по прикрытию с воздуха морского десанта. Один из таких вылетов продолжался у меня в течение 3 часов 20 минут.
Рано утром 18 августа 1-я и 3-я авиаэскадрильи и летчики управления 888-го истребительного авиаполка были готовы к боевым действиям. Самолеты полностью заправлены горючим. Бомбы подвешены, боекомплект снарядов и патронов поставлен на самолеты. Ждем команды на вылет. На Камчатке и на Курильских островах стоит сильнейший туман. Все мы подавлены сознанием того, что десантники уже сражаются, а мы не можем оказать им помощь.
Примерно к 9 часам туман стал слабеть. И группа, возглавляемая командиром Снесарем, получили команду «На взлет!».
Туман еще полностью не рассеялся. Мы увидели свою группу бомбардировщиков, обменялись по радио паролями, заняли свое место в боевом порядке, «стали» на маршрут озеро Курильское – о. Алаид – база «Катаока». Полет проходил при полном радиомолчании, управление группой осуществлялось эволюциями самолета, например, два покачивания крылом вправо означало левому звену перейти направо. Над бухтой и о. Шумшу еще стоял туман, но с воздуха земля, очертания берега и корабли просматривались. Бомбардировщики провели прицельное бомбометание по кораблям, а наша эскадрилья – по зенитным точкам, охранявшим базу. Истребители противника противодействия нашей группе не оказали, а зенитная артиллерия с опозданием открыла сильный огонь. Сзади самолетов показалось белое облако, состоящее из отдельных белых «шапок» - разрывов снарядов.
Потерь в первом боевом полете у нас и бомбардировщиков не было, все вернулись на свои базы.
Примерно через час самолеты были готовы к повторному вылету. На подходе к базе «Катаока» зенитки японцев открыли предупреждающий, очень сильный и более точный огонь. Наша эскадрилья и бомбардировщики с боевого курса не сошли. Выполнили бомбардировки по кораблям базы, а мы – по аэродрому «Катаока».
За успешное выполнение задания получили по радио благодарность от командира 128-й дивизии подполковника М. А. Еремина, находящегося на КП десанта (в море, на корабле), и вместе с бомбардировщиками возвращались на свои аэродромы. В районе озера Курильского командир звена А. И. Роговой доложил, что в звене нет ведомой пары (летчиков Форбатока и Младинского). На запросы по радио они не отвечали. Состояние у меня было угнетенное, я думал, что мы потеряли двух молодых хороших летчиков. Потом, уже после посадки на аэродроме Елизова, увидели на удалении от аэродрома купол парашюта и спускающегося на нем летчика. На парашюте спасся Форбаток. А когда я узнал, что Мединский благополучно произвел посадку на аэродроме «Полигон», мое настроение и вовсе улучшилось.
В первой боевой эскадрилье не вернулся с боевого задания И. А. Деркачев.
Заместитель командира 410-го истребительного авиаполка С. Кузнецов на поврежденном самолете произвел посадку в море недалеко от наших кораблей десанта, и был спасен моряками.
В третьем боевом вылете мы узнали, что наш десант находится в крайне тяжелом положении, имеются большие потери, боеприпасы на исходе.
После бомбометания по наземным целям я вывел свою эскадрилью под облака с целью штурмовых действий по войскам противника из пушек и пулеметов. Но из-за отсутствия радиосвязи с десантом и обозначения лини фронта выполнить эту задачу не удалось. Во втором взлете истребители также могли оказать помощь десанту, но огневая мощь авиации не была в полной мере использована из-за отсутствия в войсках десанта пункта наведения и связи с авиацией.
Было это упущением командования, или средства связи были потоплены при высадке десанта, но мы вынуждены были боекомплекты самолетов «привозить» на аэродром. Вспоминать об этом сейчас неприятно. У Акшинского в книге «Курильский десант» этот недостаток не описан. Но он был.
После третьего боевого вылета посадку производили уже в ночные сумерки, хотя к ночным полетам на типах самолетов подготовлены не были. Пригодилась ночная выучка на самолетах И-15.
Так закончился у летчиков 128-й смешанной авиадивизии день 18 августа, решающий день Курильской операции, который остался у меня в памяти на всю жизнь. Боевые вылеты 19 и 20 августа были менее характерными. В конце августа 888-й истребительный авиаполк перелетел на аэродром «Катаока». Наше боевое дежурство продолжалось на Курильских островах. За боевые действия наш 888-й ИАП был награжден орденом Красного знамени, присвоено наименование «Курильский». Участники боев награждены орденами и медалями, я – орденом Отечественной войны 1-й степени.
Несколько слов о судьбе Ивана Деркачева.
25 августа 1945 года было обнаружено место его гибели. В районе катастрофы на самолете ПО-2 произвел посадку старший штурман полка с инженером авиаэскадрильи Батуриным. Причину катастрофы тогда установить не удалось. Останки тела захоронили на месте падения самолета.
А через 37 лет самолет нашли геологи. Была установлена причина гибели: самолет был поврежден осколком снаряда зенитной артиллерии, а летчик, видимо, ранен. Радиосвязи не было, а долететь до аэродрома не хватило сил.
Позже камчатские журналисты Виктор Коротких и Владимир Шагин после длительных поисков установили имя и фамилию летчика, разыскали супругу Марию Гавриловну и сына Владислава Ивановича. Захоронение командира 1-й авиаэскадрильи Ивана Деркачева было произведено на кладбище в г. Елизове. В 1984 году об этом писали газеты «Камчатская правда» и «Камчатский комсомолец».
Я не писал о работе авиационных техников, мало указал фамилий лишь потому, что мы жили единой семьей, и все что делали, делали всем коллективом.
Моряки-пограничники
Виктор Ильич КОМАРОВСКИХ, старшина 1-й статьи, служил в пограничных войсках в 1939-1946 гг.:
- После окончания в 1940 году 5-й морской пограничной школы НКВД, в звании командира отделения мотористов, я был направлен на Тихоокеанский флот в ордена Ленина морской пограничный отряд. Мне представилась честь служить в 22-м дивизионе сторожевых катеров на ПК-12.
И мне выпало участвовать во взятии Курильских островов.
Наш дивизион входил в отряд охранения десантных кораблей. При их переходе из Авачинской бухты до Курильских островов мы курсировали вблизи каравана, следуя до 1-го Курильского пролива.
Нам была поставлена задача охранять караван от вражеских самолетов и подводных лодок. Переход этот для всего личного состава дивизиона был очень тяжелым, но благодаря хорошему знанию своего дела мы с честью выполнили поставленную задачу. И это не случайно: в нашем экипаже были все краснофлотцы и старшины, прослужившие 6-8 лет.
Вместе со мной на ПК-12: Лобаев Кузьма Васильевич – командир отделения мотористов, Полынских – моторист, Похилый Иван Аксентьевич – командир отделения электриков, Мартыненко – старшина группы мотористов, Левашов Василий Иванович – механик, техник-лейтенант. Из других боевых частей катера помню: Олиференко Петра Васильевича – командира отделения рулевых, Осипова Николая Ивановича – командира отделения связистов, Черныша и Рыбина – комендоров, Харченко Ивана – кока...
В ходе высадки десанта на о.Шумшу и у нас была горячая пора.
Припоминается такой эпизод. Когда немного рассеялся туман, на наш ПК-12 налетели японские самолеты, пытаясь нас потопить. Мы поставили заградительный огонь, и они не достигли своей цели. Через короткое время два самолета повторили свой заход. На нас полетели бомбы, но урона не нанесли, зато один самолет противника был сбит, упал в воду и затонул. Об этом хорошо помнил и подробно рассказывал Петр Васильевич Олиференко. Он был командиром отделения рулевых, находился на боевом посту, от его действий зависела боеспособность катера и наша жизнь. Для нас, находившихся в машинном отделении, было самое напряженное время. Когда японцы бьют по кораблю, а ты, видя через иллюминатор столбы воды от взрыва бомб, думаешь: «Вот сейчас накроют и тебя, и жизнь твоя и команды кончится…».
Так случилось с катером ПК-8 и его личным составом нашего дивизиона.
Нужно было высадить на берег командира второго эшелона десанта полковника Артюшина с группой офицеров. Эту задачу по плану должен был выполнить наш катер, но поскольку исполняющий обязанности командира дивизиона начштаба дивизиона капитан-лейтенант С. Ф. Скрябин находился на ПК-8, эту задачу приказано было выполнить командиру катера старшему лейтенанту Федченко. Он должен был подойти к кораблю «Дзержинский», принять группу офицеров и доставить на о. Шумшу. Выполняя эту задачу, командир катера высадил офицеров на корму подходившего к берегу десантного судна. И увидел, что японское орудие открыло огонь по его носовой части. Федченко понял, что кормовая часть вот-вот окажется на прицеле, и полковник Артюшин с группой будут уничтожены. Тогда командир катера ПК-8 применил отвлекающий маневр. По его команде катер, рванувшись на форсированном ходу вперед, принял огонь японского орудия на себя. Полковник Артюшин с офицерами благополучно высадились на берег. К прицельному огню японского орудия присоединились и другие огневые точки японцев. При перекрестном огне катер ПК-8 получил прямые попадания снарядов в бензобак и в машинное отделение. Возник пожар, потушить который было невозможно. Корпус также получил серьезные повреждения. При обстреле были убиты несколько членов экипажа и командир старший лейтенант Федченко.
Находившийся на ПК-8 капитан-лейтенант С. Ф. Скрябин и оставшиеся в живых члены экипажа оставили горящее судно, вплавь добрались до берега и влились в ряды десанта. Они видели, как катер взорвался и затонул.
Моряки-пограничники ПК-8 вместе со своим командиром не пожалели собственных жизней ради общего дела… Писатель Василий Акшинский в своей документальной повести «Курильский десант» хорошо описал боевые действия пограничников с ПК-8, оставшихся в живых.
После взятия Шумшу и Парамушира нам, пограничникам, пришлось наводить порядок на островах. Я, как участник освобождения Курильских островов, счастлив тем, что и мне довелось внести посильный вклад в нашу Победу.