Что ни говори, а приходится вновь признавать правоту классика, сказавшего однажды сакраментальную фразу устами одного из своих персонажей: «Квартирный вопрос испортил москвичей!» Да если бы только москвичей! Как это ни печально, квартирная порча распространилась гораздо дальше столицы – дошла, так сказать, до самых до окраин.
Все это припомнилось в связи с историей дома № 23 на улице Советской, которую мы начали рассказывать в номере газеты за 13 апреля. История вызвала активную реакцию читателей. Напомним вам ее вкратце. Дом аварийный, с одним туалетом на подъезд, в ужасном состоянии, определен под снос и расселение еще в 1993 году. До сих пор стоит, в нем живут люди. Был ведомственным, относился к связистам, потом к УФПС, потом был передан муниципалитету Петропавловску-Камчатскому. Долгое время никакой коммунальной службой не обслуживался. Несколько квартир в доме пустовали, так как жить в них невозможно.
Однако, аккурат перед передачей дома в муниципалитет, в этих квартирах вдруг образовались «жильцы», никто из которых ни дня в доме не жил, но, видимо, очень хочет при ближайшем расселении получить от муниципалитета новую квартиру. Образовались они не на пустом месте: каждый заключил в 2009 году договор социального найма жилья с ГУ «УФПС». Предприятие тогда находилось в стадии ликвидации, а потому от его имени договоры подписывала председатель ликвидационной комиссии некто Л.И. Михайленко. Все подписанты в то время являлись работниками ФГУП «Почта России». Вот такая история с «мертвыми душами». Один из таких жильцов – не кто иной, как Владимир Чечиков, бывший начальник камчатского филиала Почты России, историю правления которого до самого конца сопровождали «мертвые души». Вот ведь парадокс: и фамилия говорящая, и дела «по Гоголю».
Но речь сейчас даже не о Чечикове. Мало, что ли, варягов, подобных ему, знала Камчатка? Приедут, дел наворотят – и восвояси. Речь о том, что сейчас объективно мешает жильцам аварийного дома переехать в нормальное жилье. И что мешает муниципалитету (читай – мэрии Петропавловска) позорный дом в центре города снести, а жильцов расселить?
Все равны, но некоторые немного равнее
Пока нам кажется, что мешает простая арифметика. В доме восемь квартир, в которых жильцы прописаны и живут давно. Их муниципалитет и должен был расселять. А на самом деле оказалось, что на новое жилье есть уже не восемь, а четырнадцать претендентов. Найти (построить) восемь квартир или четырнадцать – согласитесь, разница существенная. Вот мэрия и не торопится с расселением. А может быть, есть на это и какие-то другие причины. Мы их пока касаться не будем.
Вернемся к «правильным» и «неправильным» жильцам. Есть мнение, что делить их так не стоит. Дескать, ну что тут такого: прописались новенькие в ветхом доме, ожидающем расселения, и что? Может быть, им нравится такое жилье. И потом – основания для прописки у них имелись – договоры социального найма жилья. А вот как раз эти договоры – и есть самая интересная часть истории.
Открываем статью 40 Конституции РФ – «каждый имеет право на жилище». В ее третьей части сказано, что «малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами». Речь здесь как раз и идет о жилье, предоставляемом по договорусоциального найма. Устанавливает нормы получения такого жилья Жилищный кодекс РФ. В новой редакции он вступил в силу 1 марта 2005 года.
В этой редакции кодекса как раз и были внесены существенные изменения в правила получения социального жилья. Причем стали они более строгими, дабы минимизировать случаи неправомерного получения государственных квартир, а попросту – мошенничества.
Итак. Чтобы получить социальное жилье, нужно обратиться в местный муниципалитет с пакетом документов для постановки в очередь. Попасть в нее могут малообеспеченные семьи, у которых жилая площадь не соответствует региональным нормам, и граждане, не имеющие жилья совсем или проживающие в аварийных зданиях. Обращение в муниципалитет сопряжено со сбором большого количества документов.
При этом работающая в муниципалитете специальная жилищная комиссия (или инспекция) определяет малообеспеченность претендентов. Учитывается совокупный доход семьи и стоимость имеющегося имущества. К такому имуществу относятся: дачи, земельные участки, имеющееся жилье, автомобили, а также акции, облигации, вклады и т. д. Если, к примеру, у вас нет квартиры, но есть дача или автомобиль, которые можно продать, то малообеспеченным вас никто не признает, а значит, социальное жилье вам не положено. Посмотрит комиссия и на то, где вы были прописаны в течение предыдущих 10 лет, в каком жилье проживаете сейчас, каков состав вашей семьи. Все документы и заявление будут рассмотрены в течение одного месяца, после чего в письменной форме дадут ответ – поставлены вы в очередь для получения социальной квартиры или нет.
Путь, мягко говоря, непростой. Те, кто его проходил, могут в красках рассказать о том, как много всевозможных нюансов и подводных камней он в себе таит. Есть примеры, когда семьи не ставят на учет в качестве малоимущих только потому, что их совокупный доход на пару тысяч превышает региональную норму.
Теперь вернемся к социальным договорам, на основании которых жильцы прописывались в пустующие квартиры на Советскую, 23. Все они заключены в 2009 году. То есть, уже во время действия нового Жилищного кодекса. Значит, все жильцы должны были быть предварительно признаны малоимущими. Но дом тогда еще не относился к муниципалитету, а значился на балансе ГУ «УФПС» как ведомственный. На ведомственное жилье договоры социального найма не заключались. У всех, ктоживет в этом доме еще с советских времен, на руках имелся только ордер и договор на оплату жилищно-коммунальных услуг.
Председатель ликвидационной комиссии ГУ «УФПС» Л.И. Михайленко, чья подпись стоит в спорных договорах социального найма, вряд ли единолично оценивала степень малообеспеченности вселяемых в пустующие квартиры. Сведений о том, что на предприятии существовала жилищная комиссия, тоже нет. Значит, можно смело предполагать, что квартиры давались по принципу «кого люблю, тому дарю».
Сами себе следователи
Зато есть сведения о том, что, к примеру, гражданка К.С. Федорова, прописавшаяся в квартире цокольного этажа ветхого дома вместе с сыном, на момент заключения с ней договора социального найма уже имела в собственности квартиру и автомобиль, а стало быть, никак не могла быть признана малоимущей. Сведения эти удалось получить юристу Елене Городиловой, представляющей сейчас в суде интересы двух «правильных» жильцов дома 23 на улице Советской.
«Здесь даже не нужно быть юристом, чтобы понимать ситуацию. Все спорные квартиры в этом доме были предоставлены в 2009 году и должны были предоставляться в соответствии с требованиями Жилищного кодекса. Во всех исках и жалобах мы это подчеркиваем, – рассказала нам Елена Городилова. – После того как гражданка Федорова прописалась в квартире № 14, по этому адресу стали приходить все письма из ГИБДД и налоговой инспекции, из которых и стало понятно, что человек владеет определенным имуществом, в том числе и жильем. Эти основания уже не дали бы человеку возможность встать в очередь как малоимущей на получение социального жилья. Мы уверены, что и гражданка Е.В. Пашкова, прописавшаяся в квартире № 9, тоже не имела на получение социального жилья никаких оснований. Поэтому мы сейчас и оспариваем эти два договора социального найма в суде. Мы направили запрос в администрацию города по поводу того, состояла ли Е.В. Пашкова в очереди на получение социального жилья. Скорее всего, нам ответят, что такую информацию предоставляют только по запросу суда. Но суд, непонятно почему, нам в осуществлении таких запросов отказывает».
Интересно, что департамент управления жилищным фондом администрации Петропавловска в суде сумел доказать, что один из «неправильных» жильцов не имел права получить квартиру в доме 23 на Советской. Оказалось, что этот человек (М.Э. Логинов) на момент заключения с ним госпожой Михайленко договора социального найма даже не работал во ФГУП «Почта России». Он был принят туда на работу позже. В принципе, косвенно это доказывает то, что договор по крайней мере с ним был заключен задним числом. Нетрудно догадаться, как заключались остальные договоры. Трудно доказать. Но ведь на это у нас в стране есть специально обученные люди.
В России есть немало примеров, когда в обход закона социальное жилье предоставлялось тем, кто не имел на это права. Возбуждались уголовные дела в Красноярском крае, Московской области, в Хакассии…
Жильцы дома 23 на Советской, кстати, в прошлом году просили депутата Государственной Думы Ирину Яровую помочь им в разрешении проблемы «мертвых душ». Документы депутат направила в прокуратуру Камчатского края. Ответ прокуратуры подробно описывает всю хронологию вопроса с выводом о том, что оснований в этой истории для мер прокурорского реагирования не имеется.
«Председателем ликвидационной комиссии ФГУ «УФПС Камчатской области» назначена Л.И. Михайленко, последняя имела право на управление фондом ЖКХ ФГУ «УФПС Камчатской области», к которому относится дом № 23 на улице Советской в Петропавловске-Камчатском», – пишет прокуратура. Что значит «право на управление» ни нам, ни законным жильцам непонятно. Поэтому со всеми бумагами, включая прокурорский ответ, жильцы снова собираются на прием к депутату.
P. S. К сожалению, нам так и не удалось связаться с руководством департамента управления жилищным фондом администрации Петропавловска, чтобы выяснить его позицию относительно расселения дома на Советской. Руководитель департамента Александр Вощилко находится в отпуске, а его заместитель Сергей Воронин постоянно занят. Мы несколько раз оставляли секретарю номер телефона редакции в надежде на то, что снами свяжутся в удобное для чиновников время. Но времени этого у них так и не нашлось.
Светлана СОЛОВЬЕВА
