Свидетельство о регистрации
ЭЛ № ФС 77-84799 от 3 марта 2023 г.

Александр МАЛКОВ: «Вся музыка уже написана»

17:22
5517

Александру Малкову, музыкальному руководителю Камчатского краевого театра кукол, 17 марта исполняется 60.  Солидный возраст. Профессия серьезная. За плечами весомый багаж: совместная работа с такими звездами, как Тамара Миансарова, Леонид  Духов и Михаил Шуфутинский. А вот учреждение, в котором он трудится сейчас и которому отдал, в общей сложности, порядка 20 лет, кому-то покажется не очень серьезным. Кому-то, но не самому Александру. У него на многие вещи свой взгляд.


Куклы против «мочилова»

- Бывает, меня спрашивают, мол, что я вообще здесь делаю… Но, по моему мнению,  детский театр – это самое что ни на есть серьезное учреждение, именно здесь закладываются основы понимания жизни, - уверен Малков. - Что такое добро? Что такое зло? Что значит дружба? Но, к сожалению, в последнее время другие факторы, другие информационные потоки влияют на детские души гораздо сильней. В авторитете у нынешнего поколения «ящики» - телевизор и компьютер. И они делают свою черную работу. Я заметил, что современные дети совершенно по-иному реагируют  на то, что происходит во время спектакля. Если раньше, например, поросенок убегал со сцены от волка, и серый злодей начинал умолять детишек показать, куда именно делся беглец, то ребятня не сдавала поросенка, наоборот, кричала: «Уходи, волк, мы тебе не скажем!». Что происходит сейчас? Они с радостью тычут пальчиками туда, где прячется бедный поросенок, и кричат: «Лови его!». Нынешние дети привыкли к дракам, к агрессии, они уже в этом юном возрасте хотят увидеть «мочилово»!  А мы не переписываем свои спектакли в угоду времени, мы не стираем грань между добром и злом. И пусть это – всего лишь капля в море. Но эта капля есть.   

 

Если я композитор, то кто тогда Чайковский?

- Я написал музыку к более чем 40 спектаклям. Для детей писать легко. Тут на сцене чистые характеры, чистые эмоции. И, когда начинаешь писать музыкальную линию под них, то вспоминаешь самые азы – чему учат в первых классах «музыкалки», когда просят окрасить цветом тот или иной аккорд. Вот верхний аккорд – прозрачный, голубой, белый, вот нижний аккорд – коричневый, сумрачный… Когда пишешь музыку к спектаклю, ты должен понимать, что это всего лишь оформление. Оформление главного – персонажей, характеров, действа. Нельзя выпячивать себя на первый план. Ты должен всего лишь помогать прочувствовать то, что происходит на сцене. Я никогда, ни на одной афише не позволил назвать себя композитором. Везде просил писать «автор музыки». Я четко понимаю свое место.

Я уверен, что вся музыка уже написана. Кто-то утверждает, что все написал уже Бах. Я склонен считать, что вся музыка была написана к 1980-м годам. А то, что делается сейчас, – это перестановка кусочков пазла. Прослушивая ту или иную современную мелодию, я могу четко разобрать ее на цитаты: вот это оттуда, вот это отсюда. Все уже когда-то звучало. Тем не менее сейчас каждый мнит себя композитором. Но если я композитор, то кто тогда Чайковский? Кто Рахманинов? Такая тенденция относится не только к сочинению музыки. Это во всех видах творчества. Дарья Донцова у нас писатель. А Максим Галкин – пародист, а Елена Ваенга и Стас Михайлов – певцы! Или вот сейчас у меня на столе лежит материал к альбому очередной поп-дивы: 30 песен – и все полное дерьмо. Но при этом данная  певица уверена, что мир гол без ее музыки. И переубедить таких «звезд» на стадии, когда они уже записывают свой альбом, просто нереально!  Я не хочу сказать, что современность не рождает своих героев. Просто этим героям путь на олимп заказан. Тот, кто дорвался до голубого экрана, зачастую  не является эталоном, просто он оказался в нужное время в нужном месте. И эта «мафия» не подпустит никого!

 Я слышал шикарные песни – вкусную, восхитительную, умную музыку, написанную современником, который, к сожалению, рано ушел из жизни. Но этой музыки нет в «ящике». Я видел на одном фестивале прекрасного пародиста из провинции, который, кстати, получил Гран-при. Он обладает реальным талантом – может в точности передавать многие мировые голоса. Ему вручили сертификат на участие в пародийных проектах Первого канала. Я был очень рад за этого парня! Думал, хоть какой-то проблеск на экране появится. Ан нет! Сертификат дали. Но кто видел этого парня на Первом канале?  Как это ни прискорбно, это не только мои догадки. Телевизионная «мафия» не стесняется заявлять об этом вслух. Как-то после своего юбилея художественный руководитель Московского театра эстрады Борис Брунов на полном серьезе сказал: «Пока мы живы, мы никого не пустим на экран!».

 

У нас нет рока, потому что не было джаза

- Я родился в Прибалтике. Отец мой не знал ни одной ноты, но при этом прекрасно играл на аккордеоне. Моя профессия была, наверное, предопределена – ведь у меня довольно рано обнаружился идеальный слух. Я окончил Рижский музыкальный лицей. В лицее меня и двоих моих друзей считали профнепригодными. Почему? Потому что мы любили джаз. На вахте даже висел листочек под заголовком «Ключи от свободных аудиторий не выдавать», и  значились три наши фамилии. Потому что когда мы дорывались до свободного кабинета, сразу начинали свои джазовые эксперименты!

Лет в 14 я уже играл на танцах, а в 16 лет – в лучшем ресторане СССР «Юрас перле». Это было необычайно почетно! «Юрас перле» гремел тогда на всю страну, и быть причастным к его славе было приятно, тем более когда тебе всего 16. Конечно, по закону мне вроде как нельзя было там работать… Частенько в ресторан приходили сотрудники детской комнаты  милиции и буквально за руку уводили меня домой. Точнее, сажали на электричку, я проезжал две остановки, выходил, пересаживался на обратный маршрут и вновь возвращался в ресторан. Тогда только в ресторане была определенная степень свободы. На банкетах присутствовала политическая элита.  Эти люди служили социалистическому строю, но обожали всю музыку, которая была еще до 1940 года, до присоединения Прибалтики. А мы все эти песни отлично знали, играли их и имели большой успех. Кстати, там до сих пор осталось уважение к той музыке, молодежь и сегодня знает ее и слушает. А что касается официальных концертов в филармонии…Тогда была очень строгая цензура, комиссия принимала каждый номер. Но и ее иногда можно было обмануть. Тогда зародился штамп: «Пьеса молодого ленинградского композитора»… Под этой маркой мы играли красивую зарубежную музыку. Молодой ленинградский композитор – это был такой вымышленный персонаж, у него даже фамилии не было, просто прикрытие для свободолюбивых музыкантов. А культурный работник с красным колом в башке сидел и не слышал подвоха, молодой ленинградский композитор не мог написать плохого! Но это было исключением из правил: в основном, и со сцены, и с экранов лилась попса и идеологическая песня. В нашей стране в музыкальном поле выпал целый пласт в развитии музыки. Называется этот пласт – джаз! А поскольку его не было, не могло созреть и другого пласта, который называется рок. То, что нам выдают за рок, – это жалкое подобие.

 

Добрая Камчатка, до свидания!

- Я приехал на Камчатку по приглашению Михаила Шуфутинского, в 1973 году.  Он в то время, как и я, работал в Магадане. А до этого где-то полгода Миша пел в камчатском ресторане «Океан». И вот с Камчатки пришло приглашение: нужен клавишник. Шуфа меня и сосватал. Я летел сюда как шпион, по чужому паспорту. Приземлился и подумал, что попал в рай. После морозного Магадана увидел эту красоту: на деревьях красные листья, гроздья рябины, белый снежок, вулканы… Это знакомство с Шуфутинским мне потом еще аукалось. Как-то меня вызвали куда надо и начали исподволь узнавать, какие связи с заграницей я имею. А потом в лоб заявили, что они доподлинно знают:  мне из Америки пришла посылка от Шуфутинского. Ну, это, конечно, хорошо бы было! Но только не получал я никакой посылки. Да и Миша, признаться, не такой добрячок, чтобы посылки на Камчатку слать. Оказалось, что на меня донесли какие-то ресторанные стукачи. А в органах мне тогда показали мое «дело» - такую довольно толстую папочку, где вехи моей биографии собирались еще с прибалтийской юности. У меня было много друзей-фарцовщиков. Тогда только у них можно было купить джазовые пластинки и ноты, да и одежду, в которой на сцену выйти не стыдно. Вот по этому признаку я и попал в разряд неблагонадежных. На Камчатке хоть и был советский строй и соответственные запреты, но я здесь подвис надолго. Почему? Потому что здесь все было как-то по-доброму. Двери не закрывали. Занимали деньги едва знакомым людям… Сегодня уже нет этого. А жаль. Очень скоро глава «Камчатка» в моей жизни закончится.  Но вспоминать о ней я буду всегда с любовью. Мы с женой переезжаем в Татарстан, начинается новая глава.  Юбилей без помпы хочу отметить, мне очень не нравится это дело. Как сказал один юморист, юбилей – это как поминки, только при жизни.  Как я тихо прилетел на Камчатку, так же тихо и улечу.

 

Записала Яна ЩЕГОЛИХИНА

Фото из архива Александра  Малкова

Делитесь новостями Камчатки в социальных сетях:

0
евгения 3 года назад #
Александр, а в Кокчетаве Вы не работали с музыкантами Витей, Сашей и со мной Евгенией Талицыной? Тамарой Барановой? Если Да, то ответьте, пожалуйста на мою стр-цу в Одноклассниках, т. к с почтой у меня проблема! Буду рада. Евгения Петровна Талицына
Используя этот сайт, вы соглашаетесь с тем, что мы используем файлы cookie.