Капитан краболова «Андрей Смирнов» признан виновным. Его вина состоит в том, что он был недостаточно болен.
Краболов «Андрей Смирнов» вел промысел в Охотском море с сентября по декабрь 2013 года. 2 января 2014-го на судно пришли с проверкой пограничные инспекторы. В результате было обнаружено нарушение - отсутствие записи о вылове и производстве продукции в судовых журналах за промысловые сутки, 31 декабря.
При этом улов и продукция, не отраженные в промысловых документах, были добыты законно: по разрешению, в разрешенном районе, разрешенными орудиями лова. Они не сокрыты от учета. Информация о вылове краба и выпуске продукции была полностью внесена в ежесуточные отчеты о деятельности судна, которые своевременно переданы в контролирующие органы.
То есть нарушение сводится лишь к тому, что 31 декабря капитан, отчитавшись перед всеми об улове, не отразил эти цифры в собственном журнале. Почему? По его словам, дело в следующем.
К концу 2013-го он почувствовал ухудшение здоровья. Впоследствии ему поставили диагноз «гипертонический криз». Гипертоники хорошо знают это состояние, когда все плывет перед глазами, мучает бессонница, внимание и память слабеют. Умножьте это на усталость после тяжелого рейса, морскую болтанку, заботы о безопасности экипажа и судна. В таких условиях вполне возможно один раз забыть заполнить журнал.
Когда краболов пришел в Петропавловск, капитана на скорой сразу увезли в больницу. Тот факт, что он действительно был нездоров, подтвержден рапортами членов экипажа, судового врача, картой вызова скорой помощи, выпиской из истории болезни, листком нетрудоспособности.
Наверное, капитану следовало сообщить о своем состоянии судовладельцу, попросить замену. Но рейс шел к финалу. А поиск нового капитана, его отправка на судно – вопрос не одного дня. Его решение могло занять столько же времени, сколько оставалось до конца промысла. Капитан «Андрея Смирнова» посчитал, что ему хватит сил доработать оставшийся срок. И он, несмотря на недомогание, свои обязанности выполнял. Ни у кого замечаний к судну не возникало. Единственная ошибка была допущена с журналами.
Конечно, небрежное ведение судовых документов – тоже нарушение. И капитан это не отрицает. Но здесь нет браконьерства, ущерба водным биоресурсам, злого умысла, корыстного интереса. Проступок капитана можно признать если не простительным, то малозначительным.
Тем не менее отсутствие нескольких строчек рукописного текста в журналах послужило поводом для суровых кар. Краболов был задержан, приведен в порт, где его взяли под арест. А капитан оказался под судом.
Самое примечательное в этой истории – решение Петропавловск-Камчатского городского суда. Цитирую: «Доводы защитников и представленные доказательства не свидетельствуют о столь болезненном состоянии капитана СРТМ «Андрей Смирнов» в течение декабря 2013 года, не позволившем ему исполнять свои должностные обязанности…».
Иными словами, суд признал, что состояние капитана было болезненным, но посчитал, что оно было болезненным недостаточно. Как он это определил – загадка. Ведь медицинской экспертизы не было. А без нее возникает сомнение. А сомнение по закону принято использовать в пользу того, кого обвиняют. Но не в нашем случае.
Капитан «Андрея Смирнова» признан виновным по ч. 2 ст. 8.17 административного кодекса («нарушение правил промысла») и оштрафован, ни много ни мало, на 1,5 млн рублей. Само собой, судовладельца тоже оштрафовали.
Слабаки в капитаны не попадают. Однако работа капитана способна подорвать даже очень крепкий организм. В последние годы к моральной и физической нагрузке, которая ложится на капитанские плечи, добавилось постоянное ожидание карательных мер. Капитаны каждый день находятся под угрозой попасть за любую мелочь на скамью подсудимых, влететь в миллионные штрафы. И еще не известно, где они больше рискуют потерять здоровье – то ли в море, то ли в зале суда.
Кирилл МАРЕНИН