Майя СОЛОВЬЁВА: театр, судьба, Камчатка

Перед новогодними праздниками, 28 декабря 2014 года, когда город был объят суетой, свой юбилей отметила заслуженная артистка РСФСР, актриса, посвятившая многие годы Камчатскому театру драмы и комедии, – Майя СОЛОВЬЁВА.

В личной истории каждого человека, как в истории театра и страны, бывают взлеты и падения, крутые повороты, неотвратимые испытания и безмятежные штили. И, должно быть, биография каждого из нас – это судьба родины, эпохи в миниатюре.

Сегодня, готовясь к официальному празднованию юбилея Майи Степановны Соловьевой, которое пройдет в Камчатском театре драмы и комедии 5 февраля, мы вновь с трепетом листаем страницы ее удивительной биографии. Долгой и, несмотря ни на что, счастливой жизни Актрисы…

Камчатка – навсегда

На Камчатку Майя Степановна приехала вместе со своим мужем в середине 1950-х годов. Это было время, когда люди со всего Советского Союза ехали на Север и Дальний Восток. Кто-то срывался с насиженного места по зову сердца, мчался вперед на волне энтузиазма, для кого-то это была единственная возможность избежать больших проблем. Наши герои думали, что останутся в Петропавловске на два-три года, пока в родном театре в городе Фрунзе все не уляжется.

Для Камчатки конец пятидесятых – начало шестидесятых годов прошлого века были периодом расцвета. Кипело строительство, всех переполняли энтузиазм и вера в светлое будущее. На этой волне сюда приезжали молодые специалисты из крупных культурных центров – Ленинграда, Москвы, Одессы, Киева, городов Прибалтики. Ехали сюда и те, кого затронул «еврейский вопрос». Эти люди вкладывали в Камчатку свои силы и умения, всю свою душу. Конечно, многие из них были большими театралами, и театр всегда был полон. Актеров любили и знали в лицо. После первых же спектаклей Майю Соловьеву стали узнавать на улицах…

Но устроить быт здесь было сложно. В сравнении с родным Фрунзе, Петропавловск казался захолустьем. «Мы приехали и ахнули,– вспоминает Майя Степановна. – Кроме вокзала и нескольких маленьких домов ничего не было. В магазинах торговали икрой, крабами «Чатка» и спиртом в бочках. Театр был маленький, деревянный. Но мы посмотрели спектакли, и они нам понравились. Понемногу стали привыкать. Сначала нам дали одну клетушку, потом другую…».

Однако Камчатка привязала семью Майи Степановны на долгие годы. Как и многих из тех, кто приехал сюда на время и остался навсегда.

Любовь и революция

Майя Степановна Соловьева родилась в Сорочинске Куйбышевской области в 1924 году, но своей малой родины она не помнит. Родители ее были актерами, и семья часто переезжала с места на место. История знакомства мамы и папы похожа на сказку. Однажды 28-летний актер Степан Соловьев приехал в составе труппы на гастроли в небольшой город. Гостиниц там не было, и он поселился в мещанском доме. У хозяина была пятнадцатилетняя дочь Любочка, и они со Степаном полюбили друг друга с первого взгляда. После гастролей Любовь Александровна уехала со Степаном Гавриловичем Соловьевым, они обвенчались в соседнем городе и прожили вместе всю жизнь. Любовь Александровна стала актрисой, и они вместе играли в разъезжей трупе. Даже побывали в ее составе на гастролях в Харбине. Там Любовь Соловьева получила приглашение служить в Императорском театре в Санкт-Петербурге. Но судьба сложилась иначе: когда Соловьевы вернулись с гастролей, началась революция. Вместе с тремя детьми (у Майи Степановны было еще двое братьев) они скитались по городам и весям России, а в 1939 году переехали во Фрунзе.

Фрунзе – оазис посреди войны и страха

Судьба этого города сложилась удивительно: он стал одним из нестоличных центров культурной жизни страны. В довоенные годы сюда были сосланы многие талантливые люди. Среди них добрый друг Майи Степановны – легендарный советский композитор Исаак Шварц. Он был членом семьи «врага народа» – профессора, расстрелянного в 1939 году, и вместе с мамой и двумя сестрами был сослан во Фрунзе. Великая Отечественная война, как это ни удивительно, влила в город новые человеческие силы. В эвакуацию сюда приехали актеры из столичных театров. Очень скоро они создали при местном театре студию, чтобы молодые люди, живущие во Фрунзе, могли попробовать себя в профессии. Здесь Майя Степановна получила первые азы актерского мастерства.

Первая роль

В одном доме с Соловьевыми жил режиссер Фрунзенского театра Григорий Львович Дрознес, он был их частым гостем. В один из визитов он попросил Майю прочитать небольшой отрывок. Это был монолог Нади из пьесы Горького «Враги». А когда снова пришел в дом… предложил ей роль. Конечно, режиссер рисковал, принимая на одну из главных ролей неопытную девочку. Кроме того директор театра в то время был в отъезде и ничего не знал об этом решении. И, конечно, неожиданная новость возмутила его. Но когда он посмотрел спектакль, сам стал звать высоких гостей, нахваливая Майю Степановну: «У нас появилась замечательная девочка, приходите посмотреть».

А когда закончился спектакль, великий актер Коваль-Самборский взял Майю за руку, вывел на сцену вперед, и она одна кланялась под неистовые овации публики. Так началась ее жизнь в театре.

Потом была работа. Майе Степановне давали роли – большие и маленькие. Профессионального образования она, как и многие дети того времени, не получила. Профессии училась на сцене.

«Я думаю, что моя театральная судьба была мечтой моих родителей,– признается Майя Степановна. – Отец умер рано, он пошел добровольцем на фронт в Первую мировую войну. Папа вернулся, но война отняла у него здоровье. Энфизема легкого мучила его не один год. Он умер в сороковом году. Но мама всегда помогала мне. Когда я вступила в репертуар, она много подсказывала, и эти советы стали для меня главной театральной школой в жизни».

Спасительное чудо

Началась Великая Отечественная война, и братья Майи Степановны ушли на фронт. Младший, Володя, погиб в 1945 году, освобождая от фашистов Словакию. Старший, Юрий, умер в пятидесятые годы от последствий фронтовых ран… А пока Соловьева продолжала играть в театре. Во время войны во Фрунзе приехало много актеров, и среди них красивый и молодой Михаил Штейнберг. И снова – как в сказке: это была любовь с первого взгляда, они прожили вместе всю жизнь.

Майя Степановна вспоминает: «Это был замечательный артист. Тогда говорили: есть два титана, на которых держится театр,– Коваль-Самборский и Штейнберг. Михаил Михайлович играл ведущие роли, великие роли – Чацкого, Ржевского в спектакле «Давным-давно», Протасова в спектакле «Живой труп». Очень много ролей, всех не перечислить».

Однако это чудо не продлилось вечно. После войны зловещая волна «еврейского вопроса» докатилась и до Фрунзе. Однажды в театре состоялось собрание. Уволили людей, на которых и держался театр,– директора и главного режиссера. Приехал новый режиссер, порядки и нравы в театре резко изменились. Майя Степановна и Михаил Михайлович долго думали, что им делать. И тогда пришло письмо с далекой Камчатки, письмо от режиссера Григория Дрознеса, давнего друга семьи, который и вывел Майю Степановну на сцену. Он приглашал Майю и Михаила приехать и работать с ним. Долго думали, смотрели на карту – и решились. Так Майя Степановна попала на Камчатку.

Театр призвал и привязал

Постепенно привыкли к дикому краю, много работали, с удивлением и страхом пережили первое землетрясение. Время шло. Город постепенно менялся. Построили новое большое здание театра. В 1962 году умер муж Михаил Штейнберг. В большой театр Майя Степановна переехала одна. Но театральная жизнь была насыщенной, и это не давало уйти с головой в личное горе. Приезжали режиссеры, критики со всей страны, устраивались собрания, обсуждения спектаклей, зрительские конференции. Майю Степановну выбрали на должность главы Камчатского отделения Союза театральных деятелей. У нее были прекрасные партнеры в театре, выдающиеся актеры Владимир Андрианов, Василий Красногор, Владислав Болеславский, Олег Баглюков, Елена Улыбина. Театр часто выезжал на гастроли, играли даже на сцене Малого театра, где нашу труппу приняли на ура. Отзывы критиков о театре были очень высокими.

Любовь Михайловна Соловьева, дочь Майи Степановны, вспоминает:

«Когда папа умер, друзья звали работать в Прибалтику, в Одессу, вернуться во Фрунзе, но она никуда не поехала. Осталась здесь и играла прекрасно. До тех пор, пока не пришло время. Время, которое изменило театр…».

Сама Майя Степановна говорит о своей привязанности к Камчатке так: «На долгие годы к Камчатке меня привязал именно театр. Если то, что мы увидели вначале, было хорошо, то с появлением большого нового здания жизнь театральная просто закипела. Сюда стали приезжать критики, великолепные режиссеры, ставили великолепные спектакли. Мне не приходило и мысли уехать. У меня была полноценная профессиональная жизнь. Я чувствовала, что нужна. А когда время изменилось, я просто ушла.

Я вспоминаю режиссера Жезмера, а с ним и новый взлет в судьбе театра. Жезмер был не только гениальным режиссером, но и прекрасным художественным руководителем. Он не только ставил такие спектакли, как «Мария Стюарт», но и приглашал интересных режиссеров. В репертуаре было все – от классики до авангарда. Актерская труппа могла сыграть любую пьесу. И спектакли не уступали столичным».

«В те годы камчатский театр знал, что он востребован, не покинут и не брошен,– говорит Майя Степановна. – О нем знали театральная Москва и Ленинград. И у меня не осталось сожалений. Я сыграла все роли, которые хотела сыграть. Последняя моя роль в спектакле «Счастливые дни» по пьесе Беккета – это роль, которую я могла бы играть бесконечно. Но, к сожалению, сыграла только один раз».

Однажды Майе Степановне просто перестали давать роли. Одним из последних стал спектакль «Уходил старик от старухи», где Соловьева играла в дуэте с Олегом Баглюковым. После этого Валентин Зверовщиков предложил поставить «Счастливые дни» по пьесе Самюэля Беккета. Для российского театра это была дебютная постановка пьесы – только в 1960-х годах спектакль играли на Бродвее, а в Москве поставили много позже. Затея была рискованная, репетировали в театре кукол. Спектакль был сыгран и имел огромный успех у публики. Однако после этой постановки Майя Соловьева подала заявление об уходе.  

«Меня до сих пор узнают – в поликлинике, в очередях. Постоянно я получаю подтверждение, что меня знают и помнят»,– говорит Майя Степановна сегодня. В свои девяносто лет она сохраняет интерес к жизни и театру, однако в свет выходит редко. И дело не в здоровье. Просто, по ее мнению, театр сегодня не тот…

«Мне, как дочери, сложно было оценивать родителей,– говорит Любовь Михайловна. – Я иногда спрашивала людей: почему вы так любите маму? Они говорили: «Мы не знаем, просто Майечка выходила на сцену, и все…».

Моей маме повезло: играть такие роли – от Шекспира до Беккета, жить на сцене. Сыграть такое количество жизней… Сегодня театр стал другим, возможно, зрители ждут иного. И, наверное, все происходящее с нами, со страной и театром, имеет свой смысл. Но и пережитое нашими родителями, оставленное ими наследство – с нами. И оно бесценно…».

Ива КАЗАНЦЕВА