Нэӈинмыинэв’ чав’чываняво, ӈаей: гыйник, тагыйниӈылг’ын, тагыйниӈкы. Муйыкйилик уйӈэ ив’кэ мыткэллаӈ тымык, мыткэв’лаӈ тагыйниӈгилик. Эмэн ченэнкатгота, тэӄын-ӄун ыйык омакаӈ.
В’анявыӈ тайгыйнэӈгыйӈын инэгэю йыччык в’аняво мучгин яӄӈыйтыгыйӈын, нымэлӄин яӄӈыйтыгыйӈын, г’алапык, йыгык, гилик мыев’ в’уччей в’аняво омакаӈ кэллаӈ в’анявык катгогыйӈын, мыллёгыйӈын. Тойг’оямтав’элг’ын эв’ын ныг’иннэв’ мэтгыйӈын, мэтытвэгыйӈын, мыев’ ыччу колляплаӈ кояӄлаӈ ынпычг’у вэтанма, мыев’ ӈано айгытӄыкмиӈу инг’э когычченаӈлаӈ вэтатык. Янот кэллаӈ гамгачг’ылёкэнав’, гэмгэтгивик якатготвэӈгыйӈо, тит ӈаен туйг’уемтэв’илг’ын мэлькычыль эмынно ныйымайтын юнэтык нутэк-ыньӈыг’ан валг’ын яёг’ыӈгыйӈын итти явэтатйыгыёлав’ӈыгыйӈын чав’чывачгэн. В’утку котваӈволаӈ тг’эв’гыйӈын, олвылг’атгыйӈын ӄэй яӄнайӈынэн итылг’ын: мыев’ янот уйӈэ айӈон яӄмашинав’, яӄэек, эчгикинэв’ ивы-ею.
Энг’ыклавык г’аӄайыг’этык комайӈыпэӈкоӈволаӈ, увик йылэ; кынг’ук ӄояӈа мэтг’аӈ юлвык, йыннык, энилӈуӈэткэ -в’утку кув’иннетыӈ катгогыйӈын, мыллёгыйӈын. Еӄин кэв’ӈыволаӈ ынпычг’у: «Уйӈэ-ван авичаватка ӈайӈынэн г’оямтав’элг’ыӈ, г’ам емгымгатгыйӈын кинэччыӈ в’утку!»
Айӈон муйыкпэнинэлг’ык янот гатаӈчаткаёӈлэн энангыёлав’ыйӈын туйг’уемтэв’илг’ин. Киткит ӄайыкмиӈын кумэйӈэтыӈ, ынан кутилиӈнин янкатгов’гыйӈо, тит гитэк мэӈинет ынно нытг’ив’ӄин, мэӈинет гамитытвиллин, еӄин гив’линэв’ ынпычг’у: йыгулэннин мэткэ айӈонкэнав’ панэнатво, лымӈылё, мучгинэв’ имы-еӄин итылг’у этгыйӈо: янмэтытвагыйӈын тагыйниӈык, милгыйыткук; овэкнолвытвэгыйӈын; паломтэлгыйӈын то валомгыйӈын емыяӄыӈ ынпычг’ык, тэйкык имы-ею еӄин ыччу кэллаӈ: кэналваллаӈ, кангытытколаӈ, еӄин ыччу нэкугитэӈнэв’ кмиӈыйык, йыльӈыкмиӈыйык.
Мэтг’аӈ гулэтылг’ын «ныкэтгуӄин г’уемтэв’илг’ын», ӈаен энӄивылъг’ын энӄивылъг’ын энӄивылъг’ын китыӈ ыньӈыг’ан, еӄин гив’лин итык. Ынан мэтг’аӈ кугитэӈнин ымоӈ ею ныеюнэньӈыӄинэв’то еван ӈайӈыноӈ, ынпыӄлаволыӈ, яйв’алыӈ, льг’аӈ.
Нэкунгыюлэв’ӈынин кмиӈу, микыну янг’алавӈ ӄулин, накунмитытваньӈынав’, мыев’ янг’алаӈ тагыйниӈылг’у, аӈӄатагыйниӈылг’у, ынныӈыйтылг’у в’эемык, аӈӄак; ӄояв’ъепылг’о.
Еппы эеткэ мэлгытавньӈо муйкэкылг’у уйӈэ янот атагыйниӈыӈка. Тагыйнэӈгыйӈын налгыкъет коӈвок 19 векак то ӈывоӈвок 20векак гэйгулэлин ымыӈ ваята чав’чывайык, эейвэӄ уйӈэ мыкыйык ыйык иткэ ынотычг’о юнэткин. Котагыйнэӈыӈволаӈ имы-еӄэ: милгыйе, уткучг’э, эната. В’уччин ӈыой итык тагыйниӈгыйӈын налгыкъет, титэ наӈвогнав’ йылк налгу вилэту уммитг’ак айгытӄык то тэйкыэнэнэгэӈыӈӄал айгытӄык.
Налгу муйкэкылг’ыйык накояваӈнав’ митг’аӄаву, ыпгану кимитг’ак. Г’умвилылг’у эллай налгу кытгэмэн, яёлэн, имйфыӄчукин, ӈэньӈэтин, ӄэпэйин, чвыльг’эӈэн.
Тагыйниӈылг’а наков’энвэпыӈвоӈнав’ яёлав’, в’ача г’ылв’ыйняӄу. Г’ам г’алапык лэв’тык нэкулӄэйнэв’ӈынэв’, тит анг’аткэӈав’ка налгын. Яёлав’ этг’о ыньӈыг’ан наконмыӈнав’, еӄин гакалилин Антроповынак Валентананак, гыйник нэкуйкылэлг’эньӈын,кучгэлыӈ ванвычыко, ӈанӄо ӈылӈыла накуннэӈын гайӄынтывата уткучг’ын гаймат наконтываньӈын гыйникгиӈ. Ыйыта манаӈ наконмыӈнав’.
Кытгэмыӈ котагыйнэӈнал омакаӈ, г’ытг’ылг’ылг’у то котваӈволаӈ ыннэн, ӈыччеӄ йыг’илгу. Котагыйнэӈлаӈ тигэ, гайӄыэнаея в’инву, ӈанӄо накуг’алапӈынав’. Гынтэвык, гыйник купиӄыӈ ӄычвочыко гаймат в’ыв’в’ыгэӈӄы. Ӈэяӈ-ӄун накайпыӈын гиӈэ, ӈаен кытгымгэӈ. Такытгэмык манаӈ наяванав’ милгыю, тит анг’аткэӈав’ка налгын. В’ача наконм ыӈнав’ ыччу уткучг’э.
Имйыӄчук, ӄэпэй, ӈэньӈэту наконмыӈнав’ капканата, налгын китыӈ ычгин г’иннычуйму, г’ам ӈэньӈэтин ичг’ык.
Ммилютэв’ ков’в’алаӈ энатык, кинуӈи нынуӄин то налгын нэнаеномав’ӄэн, нинэнмэлэв’ӄин то еван нэкуччилӈын килкилык тоетольг’ык. Милютэтг’улу кэллаӈ инэгэю гайӄыачг’а ӄоен инэлвэтык.
Чав’чывайык г’эгылӈо уйӈэ эв’в’и анмыка , ятан титэ ыччу кэнавэтав’лаӈ ӈэлвылг’ык. Пэнинэлг’у гив’линэв’, ыно г’эгылӈын эмэн мучгин ӄайтумгын. Мыев’ ынно г’опта ныльгичеткэюӈӄин, нытэмъюӈӄин то нымыллёӄэн. Гэйгулэлин, ӈынвычгая тагыйниӈылг’а йимгымгу гэлӈылин ӈаен гыйник. Ычгин панняв’ кэллаӈ лилину, тыттэль еӄӄэ номӄэнав’. Эчги ыйыкналгэн накотайкыӈвоӈнав’ пэӈкэв’.
То этг’о котагыйнэӈлаӈ, тит нитикынэв’ кинуӈав’, инэгэю пичгу: ылваӈ янот то кытэпаӈ, кайӈыӈ. Налгу эллай кимитг’ану, г’ам кайӈин айколо. Йынно кытэпэн, ӄоен кэллаӈ уммитг’алӄылу: в’эйно, пипипу, уйичвинэӈу.
Ӄайӈыӈ котагыйнэӈнлаӈ алак, ӈэйӈэйык то лыӄлэӈкы. Анок ван мэчуйӈэ. Мыев’ в’анок ычгин киӈуӈи то налгын ныг’аӄатӄэӄэнат.
Когалгаӈэйтылаӈ янот г’опта тэг’и. Етылг’у омнотаӈӄо галгав’, г’итув’, ӄэчаӈъёв’ наконмыӈнав’ милгые, айӈон янот ыйытэ. Уйӈэ-ван ӈынвыӄ анмыка, ятан елг’ыёно. Ев’еву наконмыӈнав’ эната.
Еӄин накэв’ӈывоӈнав’ тагыйниӈылг’у: «Гакмэньӈывота, инет, ятан елг’ыёно, кытыл–ван мыкыӈ!»
Ганчоччымав’лэн В’ачаӈанак.
Снова об охоте!
Интересные корякские слова, связанные с охотой: гыйник – «зверь», тагыйниӈкы – «охотиться», «делать охоту», тагыйниӈылг’ын – «охотник», «тот, кто делает, организует охоту». Но в корякском языке мы не говорим «убить», а говорим «добыть». То есть, своими силами как бы состязаемся с животным на равных.
К слову «охота» хочется использовать корякские синонимы «ловля», «добрая ловля», глаголы «догнать», «поймать», «добыть», связанные с силой, ловкостью, быстротой, сноровкой. Молодому человеку нужны были специальные умения и навыки, получаемые подростками практическим путём в совместном труде с родителями и взрослыми, потому дети-северяне очень рано приучились к труду. Нужны были упорные тренировки и упражнения в течение многих лет, чтобы каждый член общества мог один прожить самостоятельно, умел всё делать сам – такова была цель трудового воспитания подрастающего поколения у коряков. Для этого требовались упорство, терпение, выносливость, умение владеть собой в любых условиях труда: между природой и человеком не было машин, источников электрической и прочей энергии, созданных умом цивилизации.
При быстром беге по пересечённой и барьеристой местности проделывали большие прыжки, спуски путём свободного падения, управляя телом; при толчке пойманного арканом на большом скаку оленя нужно было уметь правильно, не сбавляя скорости, безопасно и точно приземлиться и тут же продолжить передвижение на под напором животного – нужны были практические познания в законах аэродинамики, акробатике. Как говорили старшие товарищи, «не стихия губит человека, а страх перед ним!».
При родовом строе была создана хорошо продуманная общественная система воспитания подрастающего поколения. Как только мальчик достигал определённого возраста, он должен был пройти длинную серию учебных занятий и испытаний на выносливость и постигнуть и воспринять традиции рода и племени: изучить соответствующие предания и мифы, пройти инициальные обряды: тренировка юноши в приёмах охоты и умении владеть оружием; закалка юноши и воспитание в нём выносливости; воспитание дисциплины, безупречного повиновения старшим, соблюдение племенных обычаев и нравственных правил, снабжение старших пищей.
Каждый воспитанный «сильный человек» (энӄивылъг’ын), конечно, соблюдал неписаные законы, традиции и обычаи общества, потому должен был гуманно и уважительно относиться ко всему живому, особенно к природе, старикам, сиротам и женщинам.
Проводилась ориентация и создание, воспитание в личности гражданской специальности («специализация»): охотника на сухопутного зверя; охотника на морского зверя; рыбака на море и реке; оленевода.
До прихода русских коряки почти не охотились. Пушной промысел в конце XIX века и в начале XX века был развит у всех групп коряков, но ни у одной не занял ведущего положения в хозяйстве. Промысел характерен однообразными приёмами: активным способом ружьём и пассивным капканами, ловушками. Возникновение и развитие промысла связано с формированием торговых отношений на крайнем северо-востоке Сибири. Шкуры зверей употребляли лишь на украшение одежды. Ценными промысловыми являлись соболь, лисица, горностай, выдра, росомаха, белка.
Охотник на лыжах преследовал лису по следу, часто в течение целого дня. Настигнув, стрелял в голову, чтобы не испортить шкуру. На лису ещё охотились, по В.В. Антроповой, «гоньбой» – зверя загоняли в нору, откуда выкуривали дымом, ставили у входа капканы или огораживали нору сеткой. Самострелами «ыйыта» коряки пользовались редко.
На соболя охотились коллективно, выезжая на собачьих упряжках в соболиные угодья, или в землянках 1–2 месяца. Охотились на лыжах, отыскивая след соболя, затем по следу устраивали погоню. Спасаясь, зверь прятался в кедровники или камни. Тогда территорию огораживали сеткой «кытгымангиӈ». Ружья применяли редко, чтобы не испортить ценную шкуру. Соболей также ловили капканами.
Горностая, росомаху, выдру ловили капканами, черканами, шкуру использовали для воротника, а выдру – для подола кухлянки.
Зайцев добывали петлями, мясо употребляли в пищу, шкура – согревающую и лечебную – клали на пупок новорождённому ребёнку. Также пух зайца вместе с внутренним жиром оленя использовали для жертвоприношений.
Коряки на волков специально не охотились, убивали их лишь тогда, когда волки нападали на оленьи стада. Это связано с мировоззрением коряков, согласно которому волк считался родственником человека. По представлению коряков волк был идеалом ума, хитрости и ловкости. Многие охотники испытывали суеверный страх перед этим животным. Камусы использовали для рукавиц, и они были самыми тёплыми. Иногда из выделанной шкуры волка шили шапки.
Кроме пушных зверей коряки охотились на некоторых животных и птиц ради мяса. Охота на них, в отличие от пушного промысла, являлась очень древним занятием. Основным объектом охоты на зверя для добычи мяса были парнокопытные (дикий олень и горный баран) и бурый медведь. Мясо их служило большим подспорьем в пище. Шкуры использовались для одежды и постелей. Рога барана и оленя употреблялись на различные бытовые поделки: ложки, игрушки, расчёски. На бурого медведя коряки охотились летом, осенью и зимой. Весной редко охотились – в это время мясо его бывает невкусное, а шкура плохо пахнет.
Охотой на сухопутных и морских птиц коряки занимались мало. Перелётных птиц – гусей, уток, лебедей – добывали ружьём, а раньше луком. Не заготавливали впрок, а ели свежими. Куропатку ловили петлями, пращами.
Основное правило охотников было такое: «Бери столько, сколько нужно для еды, и не более».
Выпуск подготовила В’ачаӈа
Фото Виктора Гуменюка.
