Скорая помощь – пожалуй, самая уязвимая для последствий всевозможных реформ область здравоохранения. Работа на «скорой» во все времена являлась тяжелой, но чтобы устроиться туда, врачам и фельдшерам когда-то приходилось ждать по несколько лет. К сегодняшнему дню эта работа утратила и финансовую привлекательность, и престиж в целом.
Однако «скорую» продолжают бомбить очередными нововведениями. Сегодня в Минздраве РФ по поручению Президента РФ подготовлен проект передачи функции доставки медиков и перевозки больных при оказании скорой медицинской помощи частным компаниям. Как поясняют в Минздраве, несмотря на то, что транспортное обслуживание «скорой» будет передано на аутсорсинг, скорая медицинская помощь для пациентов так и останется бесплатной.
Первый этап реализации данного проекта стартовал еще в 2012 году в Пермском крае, Кировской области и Башкирии. В 2013 году проект запустили еще в ряде пилотных регионов – в Астраханской, Белгородской, Воронежской, Ульяновской, Ивановской, Кемеровской, Московской, Томской, Тамбовской и Нижегородской областях, а также в Карелии, Мордовии и Чувашии.
Одним из первых в пилотный проект по аутсорсингу включился Волгоград, когда городские власти заключили с фирмой «Новоскор» договор на транспортный аутсорсинг «скорой». Уже 1 января 2013 года в Волгограде разразился громкий скандал, поскольку «Новоскор» не выполнила условия контракта. Вместо 80 санитарных автомобилей фирма предоставила городу всего 10. Но и эти 10 не вышли на линию, а из необходимого медикам для работы оборудования в них присутствовали только носилки. В результате город фактически остался без «скорой». Чтобы жители города в новогодние праздники не остались без экстренной медицинской помощи, власти вынуждены были выпустить на линию имеющиеся в распоряжении «скорой» старые автомобили.
Другой пример. Выездная комиссия Общественной палаты Республики Башкирия выявила, что в ряде подстанций скорой помощи Уфы на работающих по аутсорсингу автомобилях отсутствует полный комплект необходимой медицинской аппаратуры, установленная аппаратура является старым оборудованием, снятым с собственных автомобилей ССМП. Выяснилось, что согласно условиям договора, предусмотренным документацией «аутсорсинговых» аукционов, исполнитель обязан предоставить ССМП лишь транспортное средство с экипажем. Собственно медицинское оборудование, за исключением носилок, не предусмотрено…
Главные врачи Елизовской и Петропавловск-Камчатской станций скорой помощи не считают идею транспортного аутсорсинга удачной в условиях нашего региона. «Скорая помощь, как и полиция, пожарные, – экстренная служба, – отмечает главврач елизовской станции Ирина Кормильцева. – Кроме того, в Елизовском районе автохозяйство входит в структуру службы скорой помощи и часть транспорта обслуживает потребности районной больницы. А ломать, как известно, не строить. Например, около 5 лет назад от районной больницы уже отсоединяли поселковые амбулатории, все они стали юридическими лицами со своими бухгалтериями и главврачами. После стало понятно, что это, мягко говоря, не очень выгодно экономически и с точки зрения организации».
«Передавать машины «скорой» на аутсорсинг – нонсенс, – уверен главврач станции скорой помощи Петропавловска-Камчатского Игорь Байкалов. – Пока больше известно о негативном опыте, связанном с аутсорсингом на «скорой». В некоторых регионах частные компании закупали просто машины, а не машины скорой помощи, поэтому их приходилось оснащать оборудованием за счет бюджетных средств. Помимо этого, бригада скорой помощи – это команда профессионалов, причем водитель в экстремальной ситуации привлечен к процессу помощи при госпитализации больного, это входит в его должностные обязанности. Водитель машины «скорой» на аутсорсинге будет работать на частную компанию и может не согласиться помогать медперсоналу. Такие случаи уже бывали в регионах, где обкатывается пилотный проект».
По мнению И. Байкалова, под вопросом может оказаться в целом качество и оперативность медицинской помощи. Ведь при аутсорсинге руководитель службы «скорой» не будет располагать административным ресурсом в отношении работников автохозяйства.
Кто поможет «скорой»?
В преддверии Дня медицинского работника с Игорем Байкаловым мы подробнее побеседовали о сегодняшнем дне скорой медицинской помощи в Петропавловске-Камчатском.
– Игорь Андреевич, что представляет собой сегодня автохозяйство «скорой»? В каком техническом состоянии оно пребывает?
– Автохозяйство в целом – это около сотни машин. В нашей оперативной службе – 22 автомобиля, из них 12 – класса А (фельдшерские и акушерские бригады), 8 – класса В (общепрофильные врачебные и фельдшерские бригады), 2 – класса С (реанимационные специализированные машины).
Самые новые машины – «Соболи» – пришли около двух лет назад, таких у нас три. Двенадцати машинам более 5 лет, из них пять в эксплуатации более 8 лет. Средний срок эксплуатации каждой машины скорой помощи составляет 5 лет, а значит, что половина парка городской «скорой» имеет 100-процентный износ.
Пополнение автопарка тем не менее происходит. Вскоре должен состояться аукцион на поставку 6 автомобилей класса В, но сколько из них достанется городу – пока не известно.
Кроме того, стартовала президентская программа, по которой на закупку оперативных машин скорой помощи для всех регионов выделено 3 миллиарда рублей. Для того чтобы потребности регионов, в том числе нашего, в этом транспорте были хоть как-то удовлетворены, необходимо 5 миллиардов рублей. Сколько средств в итоге получит наш регион, пока также никто не знает.
Если говорить о марках автомобилей, у нас 3 «Соболя», 5 «Газелей», остальные – УАЗы. «Соболи» зимой проявляют себя лучше остальных. Технические задания на новые поставки мы составляем таким образом, чтобы дилеры нам предлагали «Соболи» либо УАЗы.
– Как обстоят дела с финансированием службы?
– В этом году объем финансирования почти не отличается от прошлогоднего, однако сейчас нас могут ожидать серьезные сложности. Дело в том, что в июле на 7 процентов должны увеличиться зарплаты медицинских работников. Кроме того, с введением новой системы оплаты труда 1 января текущего года зарплаты у фельдшеров скорой помощи уже увеличились на 12 процентов. С учетом того, что финансирования больше не стало, к концу года мы можем остаться в минусе. Об этом мы сообщали в краевое министерство, нам ответили, что денег нет и эта проблема падает на плечи руководителей, которые обязаны сами принять решение, как оптимизировать расходы.
– А есть за счет чего оптимизировать?
– Частично мы это уже сделали, но на крайние меры не пошли. Зарплата состоит из обязательной окладной части и из стимулирующих выплат, распределяет которые руководитель. Это еще полставки сверху. Можно убрать эти полставки, но если мы не будем стимулировать работников, это снизит эффективность очень тяжелой работы «скорой». Поэтому все стимулирующие выплаты мы оставили. А с какими финансовыми результатами придем к концу года – пока не знаем и находимся в подвешенном состоянии.
– На Камчатке сложился колоссальный кадровый дефицит врачей. Как в этом плане обстоят дела на городской «скорой»?
– Врачами наша станция укомплектована только на 29 процентов. В целом мы адаптировались, научились работать в условиях этого дефицита, но когда врачи уходят на учебу или в летние отпуска, приходится тяжеловато.
Надо сказать, что это не только проблема Камчатки. Например, в городах Ленинградской области укомплектованность «скорой» врачами еще ниже. Видимо, имеет смысл возвращаться к распределительной системе врачей на скорую помощь, хотя этот вопрос и достаточно спорный. Документ, регламентирующий распределение, сейчас зреет в Министерстве здравоохранения РФ. Но пока речь идет о распределении врачей в поликлиники и центральные районные больницы. Скорая помощь этим вниманием обделена.
Сейчас в медицинских вузах большинство мест бюджетные, в том числе по целевым путевкам от регионов. Только около трети – коммерческие. Распределять собираются «целевиков» и «бюджетников», которые учатся за счет государства.
– Позволит ли эта мера насытить врачами бюджетные учреждения?
– К сожалению, нет. Дефицит врачебных кадров в России составляет почти 40 тысяч врачей. Из медицинских вузов выпускается в среднем от 5 до 10 тысяч врачей. Поэтому распределительная система вряд ли полностью спасет ситуацию. К тому же люди будут искать любую возможность избежать распределения.
– Неужели людей нечем заинтересовать, чтобы они хотели работать здесь?
– Камчатка в этом смысле далеко не в выигрышном положении. Например, сельский доктор на материке получает 1 миллион рублей подъемных, а мы можем предложить только 300 тысяч. Если к нам, на «скорую», приезжает специалист, он получает 50 тысяч рублей зарплаты по ставке на руки, 10 тысяч рублей министерство выплачивает за аренду жилья, еще 10 тысяч, возможно, сможем платить мы. Объявления о поиске врачей мы разместили во всех регионах Сибири и Дальнего Востока. Объявления уже более месяца находятся на самых популярных интернет-ресурсах, а также на сайтах медицинских вузов. Отклик пока был только один – из Тывы, но у этого претендента отсутствовал сертификат врача скорой медицинской помощи, наличие которого обязательно.
Ситуацию пока не спасает даже то, что в этом году на Камчатке выделено около 80 миллионов рублей на служебное жилье для врачей. В объявления мы добавили фразу «с перспективой получения служебного жилья», но пока безрезультатно.
Для нас не принципиально, откуда прибудут к нам врачи, из каких республик. Главное – чтобы имелся сертификат врача скорой медицинской помощи, поскольку это основное лицензионное требование.
– Так почему работа на «скорой» на Камчатке столь непривлекательна?
– Все банально – зарплаты не успевают за ценами. 50 тысяч рублей на ставку на Камчатке, которые мы можем предложить врачу, при разнице в ценах так же мало, как и 30 тысяч рублей в том же Владивостоке или Хабаровске. Ехать сюда попросту нет смысла. А чтобы получить более высокую зарплату, здесь нужно отработать минимум 5–6 лет.
Работать в тяжелых условиях при несопоставимой зарплате никто не хочет. Работа у нас – это не только жесткий график и высокие профессиональные требования. Нередко возникают нештатные ситуации, когда жизнь и здоровье работников находятся под угрозой.
– Насколько часты такие ситуации?
– За год происходит 3–4 случая, а то и больше. На работников «скорой» нападают граждане на вызовах, были случаи нападения собак. Обычно таким людям грозит не более чем административное наказание. А носить с собой средства индивидуальной защиты мы не имеем права. В то же время нет закона, который защищает работников скорой помощи так же, как полицейских. Попытки внести такой законопроект на рассмотрение Госдумы были неоднократно отклонены.
– Длительное время муссируется вопрос о частичном переводе «скорой» на коммерческую основу. Как вы относитесь к такой идее?
– Если говорить конкретно о Петропавловске-Камчатском, то рентабельна будет от силы одна бригада. Да и то большой вопрос, поскольку платежеспособного населения, как в Москве и Санкт-Петербурге, у нас нет. Там вызов платной скорой помощи стоит 5 тысяч рублей. С учетом себестоимости работы такой машины в Петропавловске у нас это будет еще дороже. Бензин, амортизация транспортного средства, зарплата, медикаменты, в том числе 4 смены врачей и фельдшеров, водителей… Смысла вводить такую бригаду скорой помощи нет.
Сняли бы частники с нас частично нагрузку? Вряд ли. В городах, где появляются машины частной скорой помощи, все тяжелые случаи – последствия ДТП, пожаров, несчастных случаев, острая кардиология и т. п. – сваливаются на муниципальную «скорую». Частники работают просто в режиме «неотложки»: если есть полис добровольного медицинского страхования, к вам платно приедут и вас платно отвезут в хорошую платную палату медучреждения. А там, где требуются высокая ответственность, опыт работы, профессионализм, – частная «скорая» не ездит.
Мария ШУПЕНИК
