Времена становления лаборатории как большого и фактически самостоятельного производства отлично помнит Жанна Курбанова, заведующая отделом производственного контроля и, кстати, победитель камчатского краевого конкурса «Лучший врач года-2011» в номинации «Врач-инфекционист». В 1992 году, спустя 3 года после окончания Владивостокского государственного мединститута, она вернулась в родной Петропавловск и сразу поступила на работу в центр микробиологических исследований. Чем живет сегодня столь необходимая всей Камчатке лаборатория, в чем нуждается, насколько жалуют ее вниманием власти – об этом и другом мы беседуем с Жанной Курбановой.
- Жанна Алиджановна, насколько разительно отличается лаборатория в начале своего пути и сегодня?
- Коренное отличие в том, что до начала нового тысячелетия лаборатория была рассчитана исключительно для проведения бактериологических анализов. А на сегодняшний день мы проводим практически весь спектр микробиологических и иных исследований.
- За счет чего этого удалось добиться?
- Это было поступательное движение вперед усилиями наших специалистов, профессионалов. И порой не благодаря чьей-то помощи, а, напротив, вопреки равнодушию. Необходимо отметить, что с самого начала лаборатория работала не только на детскую инфекционную больницу, а на все стационары и поликлиники Петропавловска. Ведь город небольшой, а баклаборатория – это сложное и при этом нерентабельное производство. Но работа в условиях страховой медицины, конкурсов и аукционов, которые нам практически всегда удается выигрывать, принесла положительные результаты.
Нам повезло, у нас всегда были передовые главные врачи. Это и Олег Ходов, к сожалению, уже ушедший из жизни, и нынешний главврач Татьяна Дмитриева. Они постоянно задавали работе нужный ритм и держали весь медперсонал больницы в крепком тонусе. Благодаря им нам, врачам, удается непрерывно учиться, получать новые знания на всевозможных учебах, медицинских конференциях. Для врача, особенно живущего в таком отдаленном регионе как наш, это крайне важно. Не приобретая новых знаний, варясь в собственном соку, врач не растет профессионально. За счет того, что мы постоянно повышаем свою квалификацию, мы первыми в Камчатском крае, еще в середине 1990-х, освоили метод полимеразно-цепной реакции (ПЦР). Это диагностика микроорганизмов путем выделения генетического материала - ДНК либо РНК.
- Почему этот метод вас заинтересовал?
- Дело в том, что бактериальные инфекции мы научились выделять. Но, к сожалению, в крае на многие трудно выделяемые возбудители нет оборудования, соответствующего требованиям времени. Но мы все же надеемся по программе модернизации здравоохранения получить современные бактериологические анализаторы, и тогда диагностика поднимется на новый уровень. А что касается вирусных инфекций, заболеваемость которыми растет, а также трудновыделяемых микроорганизмов, которые в условиях обыкновенной лаборатории вообще невозможно получить, здесь крайне эффективен именно метод ПЦР. Имея необходимый набор знаний, можно в условиях обыкновенной лаборатории, путем достаточно простых манипуляций, выделить «проблемные» микроорганизмы. И настал тот момент, когда оборудование для ПЦР удалось приобрести – на заработанные самой лабораторией деньги, не имея на это целевых средств из муниципального бюджета. Изначально это была идея заведующей центром Ирины Яцук. Первую аппаратуру она привезла из Москвы сама, в буквальном смысле на своих руках.
Кстати говоря, долгое время нашей больницы для властей как бы не существовало, мы не попадали ни в какие программы. Но пришла Татьяна Терентьевна и стала нас, что называется, пробивать, благодаря чему возможности нашей больницы и лаборатории существенно расширились. Кроме того, еще в 1995 году удалось открыть платный кабинет, и постепенно, через несколько лет, собрали необходимую сумму на оборудование ПЦР. Благодаря ему мы стали выделять возбудители гепатитов, осуществлять диагностику гриппа, ряда заболеваний, передаваемых половым путем, которые до той поры медики обнаруживали больше на интуитивном уровне.
Однако возможности оборудования ПЦР этим не ограничиваются. Наш главврач Татьяна Дмитриева - единственный на всю Камчатку врач-генетик, ведет прием больных по лечению бесплодия, также к ней приходят пары, просто планирующие беременность. Поэтому ее интересуют генетические анализы. А в их основе как раз лежит методика полимеразно-цепной реакции.
Не так давно методика ПЦР еще более улучшилась: на спонсорские пожертвования удалось купить новый аппарат для автоматического учета ДТ-96. Так появилась возможность количественно учитывать очень многие заболевания – например, вирусную нагрузку при гепатитах В и С. Для врача очень важно знать о количестве вируса в крови, как оно изменяется в связи с проводимым лечением. На протяжении нескольких лет в лаборатории проводится анализ по оценке дисбиоза у женщин, где также важна количественная оценка микробов.
На этом аппарате определяются и генетические нарушения. Как правило, у женщин, имеющих бесплодие и другие проблемы с беременностью. В 2007 году городской отдел здравоохранения реализовывал программу обследования беременных женщин на скрытые инфекции (torch-инфекции). Это инфекции, которые у здорового человека внешне не проявляются, не вызывают никакой клиники, но возбудитель проникает через плаценту и может вызвать поражение или даже гибель плода. Это такие инфекции, как краснуха, герпес, цитомегаловирус, токсоплазма. Позже стали определять антитела к хламидиям и уреаплазме. Это иммуноферментный анализ – определение антител в сыворотке крови. В основе этого метода лежит так называемая ифа-реакция, которая позволяет определить, выработался ли у женщины иммунитет до беременности либо она больна.
Метод ифамы планируем развивать. Будем опробовать новые наборы на гормоны щитовидной железы. И рано или поздно хотим прийти к тому, чтобы в лаборатории практиковались все без исключения исследования.
- Настораживает тот факт, что центр микробиологических исследований, работа которого имеет государственное значение, зарабатывает на развитие своей базы сам. Или вы более не испытываете необходимости в дополнительном современном оборудовании?
- Конечно, новое оборудование нам необходимо постоянно. Если еще в 1980-е годы во всем мире оборудование для лабораторной диагностики обновлялось раз в 15-20 лет, то сейчас это происходит со скоростью не меньшей, чем раз в 5 лет. Во всем мире производится масса оборудования, с каждым разом оно совершенствуется по многим параметрам. Но, к сожалению, все это очень дорого стоит. Я буквально болею одним аппаратом, который увидела на учебе в Санкт-Петербурге. Это масс-спектрометр, с помощью которого можно делать и генетические, и бактериологические анализы, при этом время анализа сокращается вдвое. Выявляется и возбудитель, и, самое главное, чувствительность к антибиотикам. Такой аппарат стоит 14 млн рублей. Многие клиники Санкт-Петербурга его получат в будущем году. Надеюсь, что когда-нибудь власти вспомнят и о нас. В последнее время государство повернулось лицом к медицине, и это чувствуется. Во всяком случае, у нас запрашивают списки всего, что необходимо. А в нашей лаборатории, как и во всей детской инфекционной больнице, идет масштабный ремонт. Все это позволяет нам надеяться на лучшее. Тем более что в планы правительства Камчатского края входит реализация программы на 2013-2015 годы, в рамках которой станет возможным приобретение нового оборудования, благодаря которому сократится время проведения анализа, результаты исследований станут более точными.
- Жанна Алиджановна, сегодня многие идут в медицину, как говорили раньше, «за длинным рублем». По какому принципу выбрали профессию вы?
- Выбор профессии врача и конкретной специализации был совершенно осознанным. Моя мама более 40 лет проработала врачом-рентгенологом. Глядя на ее труд, я понимала, что с людьми работать достаточно непросто. В то же время меня всегда влекла биология и микробиология в частности. Наша профессия сродни профессии детектива. Чтобы получить необходимый результат, иногда нужно весь день не отрывать глаз от микроскопа. А началось все с изучения истории медицины, которая достаточно трагична, напрямую связана с микромиром и, соответственно, со всевозможными эпидемиями. Только в 19-м веке началось интенсивное развитие микробиологии. Тогда и в начале 20-го века были открыты практически все микроорганизмы и методы их диагностики.
Сегодня картина детской инфекционной заболеваемости отличается от той, что была еще лет 100 тому назад. В прошлом для любой матери было самым страшным, если ребенок заболевал дифтерией или скарлатиной. Сейчас даже названий этих болезней многие родители не знают. И, видимо, поэтому нередко отказываются от вакцинации. Но в пользу необходимости делать детям прививки говорит сама жизнь. Например, на Камчатке эпидемиологи всегда работали на совесть, привитость детей составляла свыше 80 процентов, а в Приморском крае – всего около 30 процентов. И многие регионы, в том числе Приморье, Сахалин, Хабаровский край, в середине 1990-х годов полыхали от дифтерии, и эпидемию невозможно было остановить. А на Камчатке в период этой эпидемии заболел дифтерией только 9-летний мальчик. При обследовании обнаружилось, что он не был вакцинирован, в отличие от всех своих школьных товарищей, которые в свое время получили прививку. Лишь несколько из них стали носителями заболевания, но не заболели. Дело в том, что в 1980-е годы в прессе появилось много статей против прививок. Очевидно, на маму этого ребенка одна из них произвела впечатление, а в итоге жизнь мальчика висела на волоске.
- Чем сегодня болеют дети?
- Сейчас структура заболеваемости немного изменилась. Стало больше вирусной нежели бактериальной заболеваемости. Ведь с бактериями медицина на протяжении длительного периода боролась успешно, а свято место в природе пусто не бывает. С другой стороны, вирусные заболевания стали лучше диагностироваться. В целом же, Камчатка – благодатный регион, где сама природа не позволяет широко развиться ни дизентерии, ни сальмонеллезу, ни другим опасным заболеваниям.
Мария ВЛАДИМИРОВА
А ведь когда-то эта больница представляла собой нечто вроде санатория. Здесь проходили реабилитацию дети, переболевшие инфекционными заболеваниями, которые лечились в разных стационарах и на дому. Парадоксально, но факт: в начале 1990-х годов, когда в медицине, как, впрочем, и во всех других отраслях началась разруха, городская инфекционная больница стала маленьким оазисом прогресса: началось масштабное строительство, и появилось второе здание больницы.
Еще в 1983 году была организована лаборатория, позже названная областным центром микробиологических исследований. Являясь подразделением детской инфекционной больницы, она длительное время оставалась «бедным родственником», базируясь на площадях детской поликлиники №1 и не располагая достаточным штатом сотрудников. Однако с окончанием строительства второго корпуса детской инфекционной больницы здесь нашлось место и для лаборатории, и был набран дополнительный штат квалифицированных специалистов.