В преддверии выхода на широкий экран фильма «28 панфиловцев» в медиапространстве России и бывших союзных республик всколыхнулся интерес к событиям, происходившим 16 ноября 1941 года под Москвой на Волоколамском направлении у железнодорожной станции Дубосеково. Напомню, что согласно официальной версии, 28 бойцов 4-й роты 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии, находясь в предполье, под командованием политрука Василия КЛОЧКОВА в ходе 4-часового боя подбили 18 гитлеровских танков и уничтожили около роты немцев.
Общественное мнение по поводу этих событий, почти как в ситуации с Крымом, поляризовалось.
В спор, если судить по уровню определенной аргументации, включились даже те «крупные» эксперты военной истории, которые до нынешней осени и не подозревали о существовании в составе Красной Армии 316-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора И.В. Панфилова. Как говорится, не видел и не знаю, но мнение свое составил.
Одна сторона уверена в том, что подвиг 28 панфиловцев реален, оппонирующая – называет его советским мифом. Скептики дружно в доказательство милой их сердцам версии ссылаются на расследование военной прокуратуры, проведенного вскоре после войны. Полагаю, что практически никто из тех, кто стоит на позиции contra, этого документа «от и до» прочесть не удосужился. В противном случае ссылаться на него не рискнули бы. Расследование военной прокуратуры берет под сомнение некоторые детали боя – количество участников и т. д., но не отрицает его результатов, не ставит под сомнение понесенные гитлеровцами потери в живой силе и технике, подчеркивает героизм советских бойцов.
316-я дивизия, впоследствии 8-я гвардейская, ее полки и батальоны в этот день стоящие перед ней задачи выполнили. Бойцы соединения не допустили прорыва немцев.
Решение о создании 316-й стрелковой дивизии Генштаб РККА принял в последние предвоенные дни, поэтому формировалась она по существовавшим на том момент штатам и имела в своем составе около 15 тысяч бойцов и командиров. Соединению улыбнулась редкая для сорок первого года удача. До конца октября оно находилось в резерве. И Панфилов, безусловно, талантливый командир, времени даром не терял. Он сумел организовать эффективную боевую подготовку, что и предопределило успешные действия соединения на московском направлении.
Абсолютно не важно, сколько бойцов участвовало в бою под Дубосековом – двадцать восемь или в два раза больше. Не отступив, они победили. Их имя – имя 28 панфиловцев, слова «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва», произнесенные ли политруком Василием Клочковым или приписываемые ему, стали символом нашей Победы, символом мужества наших бойцов и командиров.
Те, кто не способен на те героизм и самоотверженность, которые продемонстрировали панфиловцы, разумеется, не верят в их подвиг. Аргументация скептиков сводится к известной фразе: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Даже в Википедии, в статье, посвященной событиям у разъезда Дубосекова, подобная аргументация присутствует: «Не существует такой военной тактики, с помощью которой 28 легковооруженных солдат в условиях равнинной местности в районе Дубосекова могли бы успешно противостоять более чем пятидесяти наступающим танкам при поддержке мотопехоты».
Если отталкиваться от этой формулировки, то окажется, что Москву мы отстоять не могли. Потому что если оперировать строгими канонами тактикии оперативного искусства, то окажется, что Красная Армия не могла остановить вермахт на пути к столице. После Вяземского котла на пути немцев к Москве не стояло ни одной полнокровной советской дивизии. Западный фронт, по существу, формировался заново. Немецкие дивизии, как и ожидал от них Гитлер, должны были войти в столицу СССР до конца октября. Но, как мы знаем, этого не произошло. Мифом, с точки зрения канонов военной науки, представляется и наше контрнаступление под Москвой, когда мы отбросили противника, не имея преимущества в танках, артиллерии, уступая ему в оперативной грамотности…
История Великой Отечественной войны кроме подвига 28 панфиловцев знает и другие примеры, когда небольшие подразделения Красной Армии успешно противостояли атакам танков и мотопехоты противника, многократно превосходящей их по численности. Конечно, такие случаи уникальны, потому их и называют подвигом.
23 августа 1942 года 33 бойца из уцелевших подразделений 1379-го стрелкового полка под командованием младшего политрука А.Г. Евтифеева в районе Малой Россошки отразили атаку 70 немецких танков, поддержанных пехотой. Наши бойцы были вооружены бутылками с зажигательной смесью, гранатами и случайно найденным противотанковым ружьем. Гитлеровцы в том бою потеряли 27 танков и около полутора сотен солдат и офицеров. Наше подразделение безвозвратных потерь не имело.
Мне довелось встречаться с уникальным человеком Героем Советского Союза полковником Николаем Семеновичем Ивановым, участником парадов Победы 1945, 1985, 1995 годов. Боевую биографию он начал в шестнадцать лет в партизанском отряде на Ставрополье. В этом юном возрасте он становится кавалером одной из самых высоких и почетных советских боевых наград – ордена Красного Знамени.
2 февраля 1945 года пулеметный взвод 696 стрелкового полка в составе 18 бойцов, возглавляемый сержантом Ивановым, при форсировании нашими войсками Одера в районе города Фюрстенберг, нащупал стык в обороне немцев. Это позволило им пробиться в глубь вражеской территории. Когда стало ясно, что общее форсирование завершилось неудачей, Иванов попытался вернуться к Одеру, но от реки к тому времени его взвод отделяли плотные порядки немецких войск. Наши бойцы пошли вперед и, захватив немецкий склад с продовольствием и боеприпасами, удерживали его до подхода советских войск в течение 12 дней. Фаустпатронами, найденными на складе, они сожгли 13 немецких танков.
Итог этим удивительным событиям Николай Иванов подвел такой: «И все восемнадцать ребят живы, без единой царапины. Тут, конечно, началось. Меня – в Москву, бойцов моих почти всех взводными сделали, многим представления на Героев написали. Я-то свою Звезду получил, а из ребят – никто. Война нам жестоко отомстила за две недели везения. До мая все ребята мои погибли».
В Москве Сталин, пораженный удивительными событиями на Одере, пожелал встретиться с 19-летним сержантом. Вождь определил будущую судьбу молодого человека, мечтавшего после демобилизации об учительской карьере: «Такой герой должен стать офицером».
Да, в такие подвиги трудно поверить: богатыри – не мы!
Владимир СЛАБУКА, полковник запаса, заслуженный работник культуры России
